— Иванушка не смог обернуться человеком и из его рога после смерти сделали кубок? — мрачно предположила Горюнова и поспешила успокоить Елисея: — Не смотри так! Не думаю, что это на самом деле необратимо.
После Северина наконец увидела, как Кощей таскал из мира нужные ему вещи и людей. Предназначалась для этого закрытая клетушка, обшитая медными листами, размером с большой сундук. На единственной двери имелось зеркало знакомой уже конструкции, которое позволяло задать предмет. Одна команда — и всё нужное в ящике, хочешь тебе очередная Василиса, хочешь — сапоги. Удобно!
Сразу стало интересно, где Кощей воровал продукты, но их творило другое устройство, работавшее примерно по тому же принципу, что и Фиккарика. Отсюда и ограничения: не приготовленные сложные блюда, а только исходные продукты, в лучшем случае измельчённые. Самым сложным из доступного были куриные яйца.
Зеркало показало нешуточный переполох в царском дворце. Рог уже лежал на столе у Владимира, и Северине стало жаль хмурого правителя. Только-только он пережил первое исчезновение сына и его возвращение с весьма своеобразной невестой, причём неизвестно, что из этого хуже, и тут — новая напасть. Северина нацарапала короткую записку, на которую поменяли подарок. Вряд ли это могло полностью его успокоить, но хоть что-то...
Рог оказался козлиным, что не добавляло воодушевления. Крупный, изящно загнутый, обрамлённый в серебро с чеканным узором и янтарём — красивая вещь, дорогой подарок.
— В нём что-то такое ощущается, я и не заметила поначалу, — признала Фиккарика. — Сила странная. Незнакомая. Жутковатая…
— Можно на источник живой воды взглянуть? — спросила Северина. — Кара сравнит.
— Отчего бы нет, — согласился Кощей.
Одно Горюнова могла сказать точно: ей бы не пришло в голову не то что пить эту воду, с ней даже рядом находиться было страшно. Не только потому, что Бессмертный выдал при входе в зал защитные намордники, чтобы не надышаться лишним.
Из стены по жёлобу стекала вода — густая, как жирное молоко, полупрозрачная и испускающая зловещий зеленоватый свет, так что несуеверная Северина не удержалась и сотворила охранное знамение. Жидкость собиралась в большой чаше, венчавшей внушительный ящик, из которого торчало великое множество разнообразных рукояток и рычагов. Определённая комбинация их положений позволяла придать воде требуемые свойства, и тогда нужное количество жидкости выплёскивалось в колбу, которую надлежало подставить под краник. Куда сливалась остальная вода из чаши — девушка спрашивать не стала, слишком хотелось поскорее оказаться подальше. Тяжело было находиться в этой маленькой тёмной комнате с каменными стенами, расположенной где-то на нижних уровнях.
Даже Фиккарика там присмирела и жалась к Северине, после чего подтвердила: ощущения действительно похожие. Оставалось понять, что со всем этим делать.
Думать отправились в комнату, где впервые объявилась Фиккарика: там у Кощея хранились запасы самых разных веществ, не весь их список содержался в постоянной памяти, и стоило внимательно проанализировать архивные записи. Кару отправили развлекать Елисея, которого на всякий случай не брали с собой к источнику — мало ли как скажется близость!
Только заняться поисками снова не удалось: слабо полыхнула белая вспышка, и посреди комнаты возник разодетый по-праздничному Северьян, а с ним — Сорок седьмая в простом сарафане.
— Ой, привет! Василиса, тебя вернули! — радостно шагнула к ней Северина, но девушка испуганно отпрянула, глядя на неё диковато. — Ты что с ней сделал? — растерянно посмотрела она на брата.
— Женился, — мрачно буркнул тот.
— А, ну это, конечно, объясняет, что она так шарахнулась, я всегда говорила, что жене твоей сложно придётся, — захихикала девушка. — Но поздравляю, кроме шуток.
— Она ничего не помнит, — пояснил Северьян.
— Ой, извини, я не сообразила!
— Воля, познакомься, это Северина, она моя родная сестра. Её не нужно бояться, она на язык порой едкая, но не злая. А это Кощей Бессмертный, он…
Василиса, нервно всхлипнув, зажала себе рот обеими руками и испуганно попятилась, прижалась к столу…
— Умеешь ты успокоить! — насмешливо вздохнула Горюнова. Север раздосадованно выругался, сердитый на себя за промах. — Да не тот это Кощей, не бойся. То есть тот, но…
— Она ещё мне пеняет! — проворчал Северьян. Жена его побледнела до синевы и медленно двинулась в обход стола, придерживаясь край рукой и стремясь за него спрятаться.
— Полагаю, мне пока лучше выйти, — самым разумным среди них всех оказался Кощей. — Надеюсь, вам хватит четверти часа на разговоры.