Говорила она тихо, в то время как ее эмоции кричали. Надежда, страх отказа, мольба — все смешалось в Марии Федоровне.
Я сжал ее руку и кивнул. Она воспрянула духом. Я был благодарен ей, что она ни о чем меня не спросила. А просто доверилась мне.
— Подожди, — она остановила меня, — ты кушал? А силы хватит?
Матушка совсем распереживалась, бросая обеспокоенные взгляды то на меня, то на супруга.
— Мам, все нормально. Вчера я просто не рассчитал силу.
— Вчера? — она нахмурилась. — Ты проспал больше суток. Мы уехали из больницы позавчера.
Мои брови взлетели, застыв у кромки волос.
— Не волнуйся, — заверил я ее. — В этот раз буду осторожнее. Но ты права, мне стоит поесть.
Она нежно обхватила ладонями мое лицо и прижалась щекой ко лбу.
— Пойдем, там для тебя есть целое блюдо пирогов, — шептала она. — А еще суп, рыба и мясо. Все, что захочешь. Я так рада, что ты в порядке. Спасибо тебе еще раз.
Я мягко отстранил ее и подошел к отцу. Чернота больше не разрасталась, но и меньше ее не стало. Работы предстоит много.
— Мне нужно будет ночевать здесь, — сказал я.
— Поняла. Все организуем.
Желудок требовательно заурчал, уголки губ матушки дернулись. Она взяла меня за руку и повела в столовую, где уже расставляли приборы и еду. Ароматы стояли просто волшебные.
Следующие полчаса я напрочь выпал из реальности, безостановочно работая вилкой. Матушка молчала и подкладывала мне в тарелку лучшие кусочки.
В какой-то момент я понял — в меня больше не влезет. Но я был счастлив.
— Я готов, — встав из-за стола, выдохнул я.
Матушка торопливо кивнула и, стараясь не бежать, вышла вперед меня из столовой.
Пока мы шли, в голове появилась мысль использовать не только целительскую и темную магию, но и ментальную. Отец слишком долго находился на грани смерти, неизвестно в каком состоянии пребывал его разум. Комплексный подход сейчас мог бы мне помочь.
К нашему приходу возле родительской кровати появилось раскладное кресло. Опустившись в него, я прикоснулся к прохладной руке отца и начал вливать в него силу.
Теперь я действовал умнее — три способности медленно и аккуратно перетекали из меня в Николая Александровича.
В этот раз быстрых результатов я не ждал. Магии нужно время, чтобы качественно восстановить все потоки в изможденном теле. Да и торопиться некуда. Отец, хоть и слаб, но все же стабилен.
Матушка сидела с другой стороны кровати и мокрой тряпицей вытирала лицо супруга. От моего лечения у него ощутимо поднялась температура — организм начинал помогать мне.
Чернота понемногу отступала.
Почувствовав, что силы кончаются, я убрал руку и откинулся на спинку кресла.
Мария Федоровна подняла на меня глаза и тихо спросила:
— Алексей, скажи мне, ты целитель? Или темный маг?
Глава 17
Этого вопроса я ожидал и поэтому даже не вздрогнул, когда она это произнесла.
— Ты, правда, хочешь знать ответ? — я прикрыл глаза, чтобы не видеть ее лица.
Она не отвечала. Я слышал, как шуршит ткань одеяла под ее руками. Страх и надежда перемешались в воздухе, и теперь давили на меня.
— Что изменится, если я отвечу? — мой голос был еле слышен. — Станешь ли ты меньше любить меня?
Мария Федоровна поднялась с кровати и подошла ко мне, сев рядом. Ее холодные пальцы сжали мои.
— Я люблю тебя, мой мальчик, всей душой, — произнесла она. — И ничто и никогда не изменит этого.
Затем она заботливо накрыла меня пледом и поцеловала в лоб.
— Поспи, я распоряжусь насчет еды.
***
Так прошло несколько дней. Я просыпался, ел, лечил, снова погружался в сон. С каждым разом на теле отца оставалось все меньше и меньше этой черной дряни.
Николай Александрович уже начал приходить в себя, но его речь была бессвязной, взгляд расфокусированы. Порой он даже не понимал, где находится.
Все это означало, что темная магия затронула его мозг. Даже работая с ментальной силой, я все равно боялся лезть в разум и старался уделить внимание в первую очередь очистке тела.
И когда последние черные хлопья осыпались на белоснежные простыни, Мария Федоровна вызвала доверенного целителя. Он осмотрел отца, долго сканируя силой его тело и голову, и лишь потом вынес свой вердикт:
— Физически он почти здоров. Не знаю, кто его лечил до меня, но он хорошо постарался, — в голове доктора мелькнуло уважение. — Что касается сознания, то могу с уверенностью сказать, что через пару недель Николай Александрович полностью придет в себя.