- Те, кто послал нам наперерез Загонщиков, не придут сюда за нами? – спросил я у старика совсем не то, что он собирался услышать.
- Если и придут, то не сразу, - почти полностью скрыв удивление, ответил Учитель, - ты, когда на поле храпеть начал, не всех тварей успел убить. Мне пришлось прервать маскировку и заговорить, чтобы обезопасить нас от Загонщиков, а заодно и от их хозяев. Все, кто попытается пройти по нашим следам, идти будут мучительно долго и уйдут очень далеко отсюда.
- Ты не можешь колдовать молча? – искренне заинтересовался я.
- Не совсем, - отчего-то скривился старик, - оперирование Даром – это как шестое чувство. Если ты его прячешь, то должен пожертвовать и еще одним из базовых пяти. Обычно я стараюсь жертвовать обонянием, но в тот раз Дар согласился заснуть только со вкусом, практически полностью парализовав мне язык.
Сколько же у меня вопросов! А старик ждет только одного – чтобы я поинтересовался делом всей его жизни… Но я уже из принципа заговариваю о своем.
- То есть, там, в роще, меня могли зарезать только потому, что ты не хотел сохранить свое инкогнито?
- В бору, - скрипнув зубами от досады, поправил меня Учитель, - это был сосновый бор. К тому же нас тогда повязали такие восторженные раздолбаи, играющие в матерых лазутчиков, что я просто не успел просчитать их действий, так как не ожидал подобной некомпетентности.
- Некомпетентности? – возмутился я. - Да еще полсекунды промедления, и их командир меня бы убил!
- В этом, в том числе, и была его некомпетентность, - заумный Учитель явно оседлал любимого конька, - подчиненных он инструктировал в процессе нашего пленения, хотя времени до этого было достаточно, чтобы тихо подрубить сосну, пытал тебя неправильно, даже на мужское достоинство не покусился, убивать решил раньше времени…
- Согласен, согласен, - прервал я раздухорившегося старикана, - но моему горлу было бы безразлично: профессионал его перерезал или дилетант!
- Очень странно слышать подобные высказывания от высококлассного профессионала, пускай и совсем непомнящего себя, - нахмурился старик.
- Вот именно об этом мне и нужно было с тобой поговорить, - оживился я, - обычно, когда моей жизни или здоровью угрожала прямая опасность, у меня отрастали пугающие даже меня своими размерами и остротой когти. Сегодня же, когда один из учеников ковырял ножом в моем боку, мне пришлось самому выкручиваться из опасной ситуации, и в этот момент вся известная мне жизнь промелькнула у меня перед глазами.
- И? – заинтересованно вклинился в монолог Учитель.
- И помимо куцых воспоминаний, промелькнуло что-то неясное, но смутно знакомое. Словно память попыталась вернуться, но сил у нее на это не хватило.
Учитель прикрыл глаза и какое-то время сидел молча. Потом на его лице заиграла сначала слабая, а потом уже и широкая озорная улыбка, делающая старика моложе сразу лет на двадцать.
- Я придумал, как затормаживать твои когти, и к кому обратиться за помощью в вопросе подвергания твоей жизни опасности! – самодовольно заявил нахальный старец.
- Четвертая! – негромко позвал я приглянувшуюся мне девушку. – Учитель хочет, чтобы ты устроила на меня пару-тройку покушений!
Свист воздуха, рассекаемого быстро летящим острым предметом, послужил мне ответом на необдуманно брошенную фразу.
В последнее мгновение я отдернул голову в сторону, и небольшой метательный снаряд пролетел мимо.
- Если Четвертая специально не промахнулась, то это невменяемая особа хотела отрезать мне ухо! – возмутился я, апеллируя к старику. – У меня итак на голове довольно бедная обстановка, куда мне еще и без уха?!
- Это еще что! – уже во все крупные белые тридцать два зуба улыбался Учитель, наслаждаясь моим неподдельным возмущением. – Сейчас мы еще тебе на руки эти вот накопытники наденем!!!
Я хотел, было, возмутиться и перейти на личности, и даже пошире открыл для этого рот, но мгновенно изменившееся лицо Учителя заставило меня передумать и резко обернуться, чтобы проследить направление его взгляда.
Вдалеке виднелись клуб пыли, а над ними возвышалось что-то вроде необычно массивного знамени.
- Снова эти твари висельника к нам везут… - каким-то дрожащим, что ли, голосом произнесла Четвертая.
Интерлюдия
Нерассказанная притча
Казалось, я зря боялся за наемницу. После вспышки всепоглощающего гнева женская часть стража практически мгновенно взяла себя в руки. Ни на лице, ни на одежде не было и намека на что-то постороннее.