Я уже повернулся и упёрся руками в спинку скамейки, собираясь поддержать себя на случай головокружения при подъёме. Но в этот момент, привлечённая движением, девушка посмотрела на меня, и мы впервые встретились взглядами. Я смог, наконец, разглядеть её лицо в подробностях. И оно действительно оказалось прекрасным: большие тёмные глаза, белый лоб без видимых морщинок, нежная бледная кожа, тронутая румянцем на щеках, пухлые губы без помады, маленькие уши с загадочными серёжками, чуть вздёрнутый нос...
Но кое-что в этом лице было лишним. Что-то маленькое над левой ноздрёй. Что-то блестящее, как капля. Я смотрел на этот непонятный блеск, а девушка уже приоткрывала свой чувственный рот, чтобы сказать мне что-то, завести диалог, который собирался завязать я. Диалог, который так и не начался.
Это был пирсинг.
Я поднялся, но не стал обходить фонтан. Я просто ушёл. И скоро был уже у себя дома, в полутёмной кухне, где, соскребая с посуды остатки позавчерашнего ужина, пытался разгадать загадку собственного я.
Что это было? Почему эта маленькая капля разрушила идеальность образа, послужила поводом для отмены решения, успокоила сердце заведомым провалом? Чем пирсинг отличается от того же прокалывания ушей? Ведь против серёг я ничего не имею. Так неужели я настолько старомоден, что воспринимаю пирсинг как признак легкомысленности обладательницы? Или я чувствую, что с девушкой, имеющей его, у меня просто ничего не выйдет, потому что она примет меня за сноба и зануду?
Я знаю только, что девушка моей мечты не имеет пирсинга или татуировок. Я знаю, что она даже не красит ногти. Я знаю, что она не носит туфли на высоких каблуках, длинные сапоги или ботинки на платформе, напоминающей копыто. Но я не знаю, придирки ли это или наличие у меня некого вкуса, который, отметая проигрышные варианты, ведёт меня подобно стрелке компаса к любви всей моей жизни.
Я понимаю, что это смешно и глупо - судить о человеке по внешнему виду.
А ещё я знаю, что мне очень хотелось бы встретить ту девушку снова. И попытаться быть не столь предвзятым.
Сердце моё наполняет тоска. И, как отклик на неё, во мне оживает воспоминание о первом посещении этой площади и этой скамейки. Ещё один год назад. Воспоминание о том, как я написал своё последнее в жизни литературное произведение.
УМЛ
Когда он вывел эти три буквы на снегу, то лишь тогда понял, что термин, сжатый в аббревиатуру, сохранил фонетический смысл. Произноси через «о» или через «а», но сути, как ни удивительно, не поменять. Умолять. Умалять. Ума-лишиться. Ещё до дымки, и даже до фактического возникновения, это явление выбросит свой флаг - как первоклассник гордо пишет слово «роман» в заголовке первой и единственной страницы своего обречённого быть недоношенным труда. Кто-то скажет, что оно уже существует, но если этому преждевременному регистратору суждено будет дожить до апогея явления, он откажется от своих слов. Ведь не бывает дистиллированной воды. Ведь нет мёда без дёгтя. А случайный фотон, преодолевший сотни световых лет и попавший на сетчатку глаза, не вызывает испепеляющего жара.
Всё просмотрено и пересмотрено. Прочувствовано и перечувствовано. Продумано и передумано. А то, до чего не дотянулись - суть то же. Всё - пост-. Поедание фекалий по десятому и сотому разу. Круговорот дерьма в природе. Aka. Мы не познали себя до конца, но состязание Ахилла и черепахи утомило даже черепаху. Того, что познано, уже хватает с лихвой, чтобы ежедневно топиться в собственной рвоте. Молодость становится всё растяжимее, а пресыщение наступает всё раньше. Отсчёт t внутри T превысил значение T. Байт переполнен. Пралайя.
Они не признают отца, пусть он даже есть. Не признают и пророка. Большинству из них будет свойственна удивительная гордыня, которую они тщательно будут прикрывать равнодушием. Каменный век поэзии, который многие назовут просто вакуумным. Молоты, - большие и малые, - дробящие руины в щебень, а щебень - в песок. Полубуквы и четверть-я. Ведь и ему, чтобы выразить себя, создать своё произведение искусства, понадобились лишь три буквы, которые уже завтра будут перечёркнуты оттепелью.
Унылые молодые люди.
Изумлённый
И тут снова, как совсем недавно ночью, я понимаю, что возникло оно - странное, необъяснимое ощущение реальности всего вокруг.