Поспешно, на цыпочках я иду к лестнице.
Мне навстречу поднимается парень. Знакомый парень. Который кажется незнакомым из-за натянутой на него красной футболки.
Лёха. Мой бывший коллега Лёха. Повысился, значит, до администратора или кого другого. Что ж, всё к тому и вело. Погоди, погоди, Лёха, они же тебе и полгода поработать не дадут. Здесь повышают лишь для того, чтобы уволить.
Мы встречаемся взглядами и я вижу, что он нахмурился. Я не даю ему опомниться и прохожу мимо, чувствуя, как его вспоминающая фигура за моей спиной становится всё дальше и мельче.
Я выхожу из здания, одним духом спускаюсь по ступенькам, снимаю повязку и с наслаждением вдыхаю прохладный осенний воздух.
Возможно, я не угадал, и в кабинете внизу в этот момент никого не было. Возможно, текучка кадров распространилась и на высшее начальство, и я устроил душ какой-то совершенно неизвестной мне женщине, которая, впрочем, вряд ли лучше предыдущей. Возможно, вода вообще не проникла на первый этаж, оставшись бедствием тех бубнящих голосов в офисе через стенку. Неважно, всё это неважно.
Я иду по надземному переходу и повторяю: неважно, неважно. Важно лишь то, что я сделал это, дорогая. Я сделал то, что обещал. Теперь я ничего тебе не должен.
Вскрыт
Гдя? Ктя?
Он осмотрелся вокруг. Фуражек не было, а все стоящие на остановке люди устремили взгляды на дорогу. Всё же он встал спиной к ним. Опустив руку с зажигалкой в мусорную урну, он чиркнул пару раз и спустя пару секунд почувствовал удовлетворительный запах жжёной бумаги и плавящегося полиэтилена.
Затем он развернулся, быстрыми шагами прошёл вперёд и смешался с толпой, садящейся в автобус.
И в тот момент, когда он уже очутился среди душного нагромождения скверно пахнущих тел, когда он почти уверился, что ничего не произошло, что огонь потух, а, следовательно, и второму тоже разрешается гаснуть - послышалось громкое «Эй!», от которого внутри у него все передёрнулось.
Автобус тронулся. Все, кто находился в нём и обладал возможностью взглянуть в окно, устремили взгляды на остановку. Послышались воззвания к Господу, матери и черту. Поднялась дискуссия. Но никто не знал, кого именно выкрикивал и поливал руганью мужчина в серой кепке, пытающийся осторожно отодвинуть ногой горящую урну от газетного киоска.
Преисполненный ужаса, смешанного с восторгом от ощущения собственной значимости, он один старался не смотреть туда, хотя и знал, что будет сильно сожалеть. Преступник, не видящий последствий своего преступления, не удовлетворяется содеянным до конца.
Он алчно зарылся в людскую массу, впервые чувствуя благодарность к людям за их полноту и изобилие. Он словно купался в них, чувствуя прилив стыдливой нежности. Эта потребность была столь неодолимой, что он продолжал делать это даже после того, как картина его злодеяния осталась за пределами взора, а говор людей вокруг стал умолкать.
- Это ты.
Он услышал это за спиной. И хотя понял, что это значит, из последних сил надеялся, что строгий, начальственный голос, принадлежащий пожилой женщине, обращается не к нему.
- Слышишь? - последовал резкий тычок в спину, под левой лопаткой. - Это ведь ты сделал.
Он обернулся, чувствуя, что внутри у него образовался бездонный колодец, в который, ускоряясь и зацепив всё его я, как лёгкую ткань, камнем падает сердце.
Сердитый, почти ненавистнический взгляд. Как в тех кошмарах, постоянных кошмарах, страшнее которых нет ничего, способных испортить настроение на весь день, где он снова, уже повзрослевший и потухший, почти протухший, сидит на последней парте среди своих таких же молодых, как тогда, одноклассников. Снова, снова учиться. Ты ничего не знаешь о жизни, маменькин сынок-сосунок. Тряпка-растяпка. Молодых ты не понимаешь, ровесникам ты кажешься ребёнком, старшие даже не хотят тебя слушать. Тебя никто не хочет слушать. Утри сопли. Сбрызни подмышки. Почисти зубы. Твоей мудрости грош цена. Ты отстал в развитии. Обречён на страх. Перепуган и перепутан. Возвращайся в школу и внимай, внимай словам учительницы, внимай её фразам, это несложно, это легко запомнить, если повторить, повторить многократно и с выражением, повторяй.
Дер живил кувпра вой ход ипогаз он ампи шипопер ёкподг ляд изасос едкойс толк нив рекудр уганеб рейсят ригода скажибо ссу нетвы киньпись ма отбыв шейбр оська мень всос едачеш иподтру самиза пейнанед елюус нивтуа летебол тайс ней осек сеуй динасов сем.
То, чего ты чебурался То, чего ты не hотеl на что кривил губы всегда отказывал Ся Думаешь, что уже всё равно Твоё attempto твоё attackempto Думу ешь, что уже поздно Постой что ты