- Жизнь - удивительная штука, правда? - улыбаясь, сказал Кекс, укладывая в рюкзак фен.
Положив ладони на голову, как подросток в американских молодёжных комедиях, Коца хотел иронично воскликнуть: «Зачем!», но увидев, как друг пытается к рюкзаку примостить грабли, решил не спрашивать, зачем нужен фен в лесу. Его больше интересовала красавица Катрин.
- Пипец у нее писец, - сладко улыбаясь, сказал Кекс.
- Та и писец у нее пипец, - представляя то, что говорит, сказал Коца.
Помолчав так с минуту, про себе с головы до ног обнажая Катрин, друзья продолжили свой спор, сводившийся к тому, что только тупой может считать, что на крутой вечерине может пригодиться швейцарский нож, и только наивный может допустить, что их пригласили просто так.
- Капздец ты канделябр! – кинув рюкзак, сказал Кекс.
- А причём тут подставка для свечей?
- Ты приколи, сколько там будет всех благ для веселья!
- И..?
- И, - перекривляя друга, сказал Кекс, после чего выдал истину, достойную Омара Хайяма. – Утром после вчерашнего будет такое как сушнячелло, всем захочется открыть пивка, а открывалку такое как забыли. И тут такой я достаю швейцарский нож. Сечёшь?
- Ты Альфа крут – Омега чел!
- Ты просек? Да!?
- Я просек чел…
- Я открываю пивасик, спасаю всех от жажды - и Катрин моя…
- И Катрин твоя, - в тон товарищу, сладко протянул Коца, но одумавшись, за плечо развернув к себе товарища, спросил:
- В смысле твоя, а я?
- А потом твоя…
- А-а-а, - протягивая ладони для того, чтобы дать пять, стонал Коца, не зная, что друг говорил про открывалку, при этом улыбался, как человек, до которого дошло, зачем в женской бане делают дырку.
Единственно, о чём не спорили друзья, так это над истиной, что не стоит перегружать рюкзак туалетной бумагой. Наконец собравшись, друзья одели наушники и, поставив свой любимый трек, помчали на точку сборки. Но не успели они сделать и пару шагов, как остановились по просьбе Кекса, который предложил на всякий случай заглянуть в «личку», куда Катрин должна была сбросить карту маршрута.
- Чел! Какая «личка», там ничего нет. Я этот лес знаю, как свои два пальца! – не вынимая наушники, кричал Коца и, дав товарищу ногою под зад, побежал.
Добежав до точки сборки, друзья скоротали два часа, выясняя, кто из них перепутал время. Зазвонил телефон. Звонила Катрин. Выяснилось, что они еще перепутали место точки сборки.
- Ну, вы жжете, чувачки, - приятным голосом сказала Катрин. – Я же вам в «личку» сбросила карту места сборки.
- А-а-а, в «личку», - перечёркивая большим пальцем шею, сказал Кекс, испепеляющее глядя на Коцу.
Коца, опасаясь праведного гнева, отошёл на безопасное расстояние.
Сделав шаг в сторону, чтобы чего добро не получить пинок под зад, Коца вступил в кучу, которую щедро наложил человек, переевший варёную кукурузу. Вложив весь мировой запас брани в душераздирающий крик:
- О, нет! – Коца шагнул туда, где стоял, и тут же получил пинком под зад.
Не желая остаться в долгу, Коца дал ответный удар ногой. Но Кекс успел отскочить и сразу закричать нецензурный глагол, описывающий процесс размножения одним словом. Когда же он посмотрел на кончик носа, на котором красовалась кукурузная фрикаделька, то нецензурный глагол прозвучал так пронзительно, что птицы слетели с деревьев, причём одна из них умудрилась полить фрикадельку белым соусом. Заливаясь от смеха, Кекс убегал от товарища, не зная, во что упал его новый смартфон. Резко остановившись, он поднял руку, взывая о временном перемирии. Теперь очередь смеяться подошла к его товарищу, который забыл, что отдал свой телефон другу, чтобы тот перезвонил Катрин. Из двух телефонов фортуна выбрала Кекса, а смартфон Коцы выпал в кучу, которую наложил человек, переевший кукурузы.
По ходу птицы зря сели на ветки.
- Чувак, надо взять трубку, - протягивая две палочки, сказал Кекс.
- Вот сам и бери!