– Пятнадцать лет назад замок тоже висел. Забыли, как лебеду жрали?
– Ой, пожар тогда был! -- зашептала Ритка. – Все что осталось на семена пустили, щи крапивные лакомством казались!
Егерев продолжал:
– Условия хранения не соблюдаются! Крысы! Сырость! В Талицком…
Наденька встрепенулась.
– В Талицком чуть лучше с охраной, но внутри то же самое. Спрашиваю, почему не соблюдаются условия хранения? Тетя Маша не велит! Тетя Маша кто?! Агроном? Почему посторонние люди допускаются в зернохранилище?
В зале несколько секунд висела тишина. Раиса решила вернуться к вопросу повестки дня:
– Вопросы, поднятые товарищем Егеревым, требуют внимательного рассмотрения и контроля! Мы обязательно вызовем на бюро всех ответственных за хранение семенного зерна и внимательно и скрупулёзно заслушаем товарищей, но сегодня я предлагаю принять следующее решение: всем представителям Талицкого, Леоновки и Смирновки до нового года провести собрания на местах и донести до всех комсомольцев нашего совхоза, что недопустимо иметь в доме предметы религиозного культа! И обязательно обратимся к товарищу Пантелееву, чтобы парторг совхоза не оставил без внимания подобное безобразие! В начале января мы проведем контрольный рейд, и если решение собрания выполнено не будет, будем принимать меры вплоть до исключения из комсомола! А все иконы я лично пущу на растопку печки в клубе!
– Ох-ох! – Ритка испуганно прикрыла рот рукой.
Раиса не унималась:
– Вам все понятно, товарищ Егерев? Глафире Федоровне передайте: если ей дорого ваше будущее -- пусть снимает это непотребство!
Гриша ушел с трибуны, не взглянув на Кабанову. Ритка сидела тихо охая, закрыв лицо рукой.
«Еще пуще старуха взбесилась»
Быстро порешали еще несколько вопросов, касательно празднования Нового года. У Наденьки помимо кашля еще и живот от голода сводить начало. Наконец Раиса объявила собрание закрытым и все стали расходится. Как-то так получилось, что Рита обронила варежку, и пока девушки ее искали, места в санях оказались заняты. Заняли их, помимо тех, кто ехал на собрание из Талицкого, два семейства Воронихи, чей рабочий день только закончился. Между семействами располагались несколько сумок.
– Ой, Риточка, – запричитала тетка Антонида и заполошилась, передвигая сумки. – Что ж вы так поздно! Да куда ж тебя пристроить-то?!
Наденьку "Ворониха" проигнорировала.
– Артем, вези не расплескай! Доберемся! – строго приказала Ритка. Кузнецов виновато развел руками:
– Я быстро! До окраины домчу и за вами вернусь!
– Да как же до окраины?! – заволновалась Андрюшкина. – Ноженек не чую. Ты уж меня, старую довези, Артемушка, хоть до сестриного дома!
– Я подвезу девушек, Артем. Не возвращайся! – раздался рядом голос агронома.
Если б Наденька не была очень голодна, и мысли не крутились вокруг отсутствия на собрании и в телеге Паши, то наверняка б заметила, как вздрогнула Антонида и притихли ее невестки, до этого что-то обсуждая, негромко посмеиваясь.
– Счастливого пути! – помахал саням ладонью Егерев и повернулся к девушкам: – Прошу, дамы, железный конь к вашим услугам!
Приобняв девушек за плечи, агроном развернул их в сторону, противоположную дороге и чуть подтолкнул вперед. «Дамы» послушно прошли с десяток шагов.
– Ой! – в очередной раз за вечер обмерла Рита. – Так это ж председателева!
– Николай Андреевич, ногу подвернул вчера, вот на этом крылечке. За руль сесть не может, попросил меня после ремонта технику обкатать!
– А ты умеешь? – засомневалась Рита.
– Обижаешь, товарищ Тарасова!
Гриша галантно распахнул перед Ритой дверь «газика». Обе девушки резво залезли на заднее сиденье. Подпрыгивая на ухабах, машина понеслась в сторону Талицкого, обогнав по пути сани Артема. Гриша еще и посигналил при обгоне, а Рита помахала рукой.
Сергей Ефимович по тяжелому взгляду супруги понял, что спать ему сегодня на полатях, что опять всю ночь Антонида Семеновна будет ворочаться с боку на бок и тяжко вздыхать.
Так оно и было! Это ж надо, ее Антониду Андрюшкину, везли, как батрачку какую, на простых санях, а Задохлушку, как барыню в машине! Только боязнь мести ведьмы Глашки Егеревой, остановила Ворониху, что б не напакостить Гришке. А Стешке Тарасовой нужно обязательно сказать, что сноха с агрономом путается! Пусть с Ленькой уму-разуму поучат! А то ишь, разговорчивая больно стала!
На счастье Риты, ни свекровь, ни муж Леня не попались до Нового года на глаза Воронихе.
Синим пламенем.
В последний учебный день перед зимними каникулами Наденька кого похвалила, кому наказала позаниматься дополнительно, выдала листочки какие книжки прочитать. Еще раз рассказала во сколько завтра, тридцать первого декабря, в клубе будет новогодний праздник для школьников. Когда ученики разошлись к ней, виновато отводя глаза, подошел Федя Андрюшкин: