Волки.
Егеревы покинули дом Татьяны рано утром. Скотине все равно, что праздник, что будни: пои, корми, дои. Наденька пообедала с Кузнецовыми и, получив несколько пирожков на ужин, вечер провела у себя в комнате. У детей начинались новогодние каникулы, но у учителей отпуска не было. Требовалось сдать отчеты, позаниматься с отстающими, сводить детишек в краеведческий музей в городе и на детский спектакль в Белоглинское. А еще помочь Ритке в библиотеке к седьмому января организовать вечер Гоголя.
– Ой, что делается! – ввалилась в библиотеку Ритка второго января. – Ой не могу! Ой ужас!
Наденька изумленно смотрела на запыхавшуюся подругу.
– Райка…Райка голову расшибла. В клубе на крыльце упала. Еще вчера вечером. Спектакль ставили. Сегодня утром в район повезли. Не знают, выживет или нет. Вот как иконы у ведьмы снимать!
– Глафира Федоровна на спектакле была?
– Да кто ж ее знает!
– Рита, я с ней Новый год встретила. Она абсолютно нормальная женщина. Ни капельки на ведьму непохожа! Никому зла не желает!
– А тебе нужно, что б на метле летала? Нет, такого не увидишь. Пошепчет, посмотрит и получите…У Аленки Власьевой, что за Вовку Воронихинского вышла тоже на свадьбе сидела скромненько. Совет вам да любовь, деточки. Так Аленка какой год родить не может! А все потому, что против Глафиры пошла!
– Рита, так крыльцо чистить нужно было! Помнишь, Гриша говорил, что председатель на нем ногу подвернул? И что значит против Глафиры пошла? Она за Глафиру Федоровну должна была замуж выходить?
– А затем, что Гришка Егерев ейный жених был. С детства промеж родителей положено было, что выйдет за него. Он в армию, а она к Володьке. Ну…вот и получила. Ой, а ты вправду с Гришкой ходишь теперь?
– -Э…что значит ходишь?-обомлела Наденька.-Он меня просто от Кузнецовых проводил. Говорит, волки на улицу выходят.
– Ой, не смеши! Тут волков уже года два не видели! Ой смотри, подруга. И тебя не пощадит, коль сыночка ее обидишь!
– Рита, я никого обижать не собираюсь и ходить с кем-то тоже, – прервала поток сомнительной информации Надя. – Отработаю-уеду.
– Ой гляди, Надюха, не молодеешь ведь. Не знаю, как в городе, а здесь девки после двадцати пяти даже не второй сорт, а больше.
– Я запомню, – хмуро пообещала Надя и перевела разговор на Гоголя.
На следующий день, прижав к груди папку с бумагами, Наденька спешила через лес в Белоглинское. Уже несколько раз поругала себя, что не пошла по дороге. Страшно, хоть и светло еще. Несколько замирала от странных звуков, а один раз чуть в снег не села вскрикнув, когда тропинку перелетела огромная черная птица.
В Белоглинском засиделась до темноты. Нужно было обсудить с директором экскурсию в город и решить, что будет с походом в театр. Раиса Кабанова находилась в больнице, и все постановки отменили.
К вечеру подморозило, замела поземка. Надя поняла, что по дороге просто не дойдет-замерзнет. Значит, обратно, через лес, что б побыстрее. Страшно! Но выбора не было. Вдруг ее окликнули:
– Надежда Александровна! Давайте провожу. Темно, заблудиться можно.
Агроном!
– Не надо, Григорий Дмитриевич. Добегу. Не заблужусь. Я в походы ходила, в лесу ориентироваться умею.
– А волки?
– А волков ваших давно здесь не видели. Не надо! – чуть не плача потребовала Наденька. – Один раз проводили. Разговоры не пойми какие идут!
– Так это ж село! Тут разговоры – главное развлечение. Слышите?!
Гриша замер, приподняв палец вверх. И Надя услышала протяжный вой. Мурашки пробежали по спине. Девушка совершенно растерялась.
– Вот что, к нам идемте. Мама рада будет. Завтра по светлому отвезу.
– Нет…неудобно…я по дороге дойду, да и Аглая Игнатовна забеспокоится, что я на ужин не пришла.
– Аглая Игнатовна мне сказала, что вы здесь и очень беспокоилась, что возвращаться по темному будете. И потом, думаете на дороге волков нет?
Гриша схватил Наденьку за руку и поволок к дому. Девушка уже открыла рот, что б высказать все, что думает о его беспардонности, но вой повторился. И Наденька рот прикрыла.
Как и положено егерям-лесникам дом Ереревых стоял на самом ближнем к лесу краю села. Изба делилась на четыре части. Небольшая кухня около печки. Что-то типа столовой, сбоку от кухни и печки, с буфетом и круглым столом. Здесь же висели иконы. Остальная часть дома делилась на две комнаты. В той, которая выходила на кухню, обитала Глафира Федоровна, а вторая, выходившая в столовую, судя по книжкам и радиоприемнику-Гришина. Яркие половички на полу радовали глаз.