Еще до рождения девочки Володька спился так, что выгнали его из шоферов в слесаря, и зимой он замерз в сугробе, не дойдя пары метров до дома. Так как на развод никто не подал, дочку Алена записала дочку на бывшего мужа и, к великой ярости Антониды, оформила пенсию по потере кормильца. Еще через три года выскочила замуж за командировочного и уехала с ним на другой конец страны.
Наше время.
– Слав, ты сильно занят? – Надежда Александровна подошла к внуку, сидевшему за ноутбуком.
– Абсолютно свободен!
– Ты меня в Талицкое на кладбище не свозишь?
– А ты давление меряла? – из кухни высунулась дочь Марина, врач-невролог.
- Да меряла, нормальное, не завалюсь. И таблетку пила!
– Ну раз таблетку пила, поехали! Насть, ты как, с нами? – пригласил Слава младшую сестру.
– Я в отличие от тебя не космические войны веду, а диплом пишу! Да к тому же не люблю кладбища!
Надежда Александровна и сама не знала, что за чувство в этот июньский день отправило ее в Талицкое. Никаких близких могил там не было. Свекровь и муж, скончавшийся три года назад, похоронены в Белоглинском. Недалеко от них на прошлой недели упокоилась библиотекарша Ритка, перебравшаяся на центральную усадьбу, едва сынок закончил тритий класс. Мила уехала в город, как только схоронила свекровь, там и померла семь лет назад. Там же в городе Татьяна похоронила тетку Аглаю, последние дни доживавшая с дочерью. Сама Татьяна, никого не узнавая, уже год лежала у Наташи. Маша сгорела от рака десять лет назад. Дети близняшек давно перебрались в Москву.
Кладбище встретило тишиной и высокой травой. В Талицком давно никого не хоронили. Уж лет тридцать, как село превратилось в дачный поселок. В бывшей школе торговали. Клуб стоял заколоченный и зарастал бурьяном. Пытались церковь возродить да ходить некому.
Надежда Александровна медленно брела меж могил, по фамилиям узнавая родителей учеников, а то и самих учеников. Остановилась около богатого черного обелиска с лицом молодого, симпатичного мужчины. Федя Андрюшкин. На обратной стороне надпись «Дрону от братвы». Кое-кто из братвы тоже лежал неподалеку. Рядом с обелиском скромные могилки родителей, Анастасии и Александра. Заросшие, с парочкой выгоревших искусственных цветов. Кто интересно поставил? Дочка у них в Москве живет. Может приезжала? Еще дальше покосившийся памятник на могиле Владимира. Вся могила в траве, ни цветочка. Рядом такие же заброшенные холмики Антониды и Сергея Андрюшкиных.
«Задохлушка» -- усмехнулась Надежда Александровна, сейчас у нее двадцать килограмм лишних. «Облачко мое!» -- в последние годы Гриша звал. А все-таки хорошо она сделала, что в Ленинград не вернулась, а замуж за него вышла!
Еще немного походим меж могил Надежда Александровна, сопровождаемая Славиком, пошла к машине. Нужно Марине помочь, Дима, сын, обещался к вечеру с семьей приехать. Не дают скучать старушке.
Напротив «Мегана» Славика стояла веселенькая желтая машинка.
– Молодой человек! – напустилась на внука симпатичная брюнетка. – А нельзя ли машину так поставить, что б другим проехать можно было!
– Девушка! Да тут танк проедет!
– Ваш танк может и проедет, а я в этой луже увязну!
– Да вы назад сдайте и левее возьмите!
– Назад?!
– Понятно. Ба, стой здесь, я сейчас перепаркуюсь.
– Дед, сиди не вылезай, я поближе проеду!
Но из машины, опираясь на палку, вылезал немного сгорбленный, но еще крепкий старик.
– Надя?!
Такие голубые глаза были только у одного из знакомых Надежды Александровны.
– Паша?!
Паша жил в подмосковных Мытищах. Пять лет назад схоронил жену. Имел дочь, зятя и трех внучек. Средняя Алла и привезла деда на родовое кладбище.
Нет, они не поженились и даже не съехались. С помощью внуков списались в «Одноклассниках» и начали перебрасываться забавными картинками и фотографиями.