– Из-за меня это все! Из-за меня! – только и могла шептать бессонными ночами Мария, уткнувшись в подушку. Свекровь подходила, гладила по голове, поила мяткой.
– Ничего, ничего, вернется… переживем, переживем, еще лучше заживем…
Прошло еще десять дней. Жизнь в Марии еле теплилась. Почерневший лицом Николай Васильевич, чем мог помогал жене, не разделяя ее оптимизм. Ни он, ни Мария не надеялся увидеть Игната живым.
А Игнат Егерев вернулся! Да не один! А с тремя мужиками в кожанках и бабой тоже в кожанке и штанах. Мужики с бабой поселились на заимке, оповестив всю округу, что лес вокруг озеро Талого объявлен заповедником. А Игнат Николаевич Егерев назначается белоглинским лесничим и что теперь за дровами или за разрешением на охоту нужно к Игнату на поклон идти!
– Вот думай – не думай, а Фроська Егерева, как есть -ведьма! – шептались на селе.
Талицкое и талицкие 1965 год.
— Это с кем председатель-то приехал? — прищурив близорукие глаза, Антонида Семеновна Андрюшкина чуть приподнялась с завалинки около магазина, на которой два часа дожидалась привоза гречки. Уже больше тридцати лет другую фамилию носила Антонида, а все село продолжало звать ее «Воронихой». Единственная она из Семкиного рода выжила.
Антонида, хоть и обладала мерзким характерам отца, его ненависти к достатку не разделяла. Двор Воронихи в Талицком считался самым зажиточным. Огород засеян так, что ходить между грядок нужно очень аккуратно переставляя ноги, чуть в сторону оступишься и что-нибудь да затопчешь. Среди этих грядок не было ни одной цветочной: цветы не едят! На этом огороде, в свободное от основной работы и своего хозяйства время, трудились помимо Воронихи две невестки: старшая Настя и младшая Алена. Младшей Алена считалась только потому, что последний из трех сыновей Воронихи, Пашка, был не женат.
Помимо огорода, Ворониха держала корову, двух бычков на откорме, двух кабанчиков, одну свиноматку, которая недавно опоросилась, бессчётное количество кур, а у берегов речки Тальки плескалась самая большая стая гусей. Сыновья, за исключением младшего, жили отдельно, почти ничем не уступая в хозяйстве родителям.
Председатель соскочил с подводы и, галантно подав руку, помог слезть невысокой белокурой девушке. Затем подхватил ее рюкзак и чемодан. По причине плохого зрения, а также удаленности небольшого здания начальной школы от магазина, подробно рассмотреть приезжую Антонида не смогла. Разглядела только, что девушка очень худенькая.
— Так небось учителка новая! — вспомнила одна из сидевших рядом сельских матрон.
— Учителка! Фррр! Да кто ж такую слушать будет! — злобненько рассмеялась Ворониха. –Задохлушка какая-то!
Вот так к Наденьке Теняевой и прилипло прозвище — «Задохлушка». Только до поры до времени она о нем не знала.
Вчерашняя выпускница пединститута вполуха слушала рассказ председателя о ремонте печки и туалета в школе. Девушка ужасом осматривала класс с облупившимися стенами, старыми партами и только яркий солнечный свет, проникавший сквозь чистые окна, радовал глаз. Потом председатель провел новую учительницу в небольшую пристройку за школой и объяснил, что здесь она будет жить. Пристройка имела отдельный вход, но пройти в нее можно было и из школы через небольшую учительскую.
В пристройке Наденька совсем сникла. Комнатка просторная и даже с небольшой печкой, которую можно использовать как плиту, но совершенно голая. Ни скатерти на столе, ни занавесок на окнах. Да бог с ними, с занавесками. Спать, то она на чем будет?! На этой облезлой железной кровати с продавленной сеткой? Она даже зимние вещи не взяла, обещала тете Маше, что как устроиться на новом месте напишет ей письмо и та вышлет ей ее шубейку. Спрашивать у председателя, где ей взять подушку постеснялась. Может купить у кого удастся, правда, денег у Наденьки меньше не придумаешь.
— Мы раньше на постой к тетке Аглае определяли, правление ей доплачивало за постояльцев, да Танька ее из города девок привезла, места в доме не осталось, но продукты она тебе приносить будет. Вон дом ее, ближний к школе.
Наденька немного успокоилась. Тетка Аглая женщина, о подушках, да одеялах с ней легче поговорить будет.
— Я ее сейчас передам, что вы приехали! А вы пока обживайтесь, обживайтесь.
С этими словами председатель испарился. Наденька прошлась по комнатке. Заглянула в небольшой шкафчик над столом. Нашла пару кастрюль, черную сковороду, несколько выщербленных тарелок, пару стаканов. Две алюминиевые ложки за тарелками тоже нашлись. Уже легче! Но Наденькой тут же овладела новая тревога: а туалет-то где?