А что до ребёнка? Это конкретного, да и всех прочих, что останутся сегодня сиротами? Они просто не наша проблема. Когда их родители делали выбор, они прекрасно осознавали, что рано или поздно придётся платить по счетам. Что ж, этот момент настал.
— Командир, может и детей тоже того? В расход? — ко мне подошёл Жак. Боец гаденько ухмылялся и поигрывал перепачканным в крови кинжалом, — Уж больно громко они орут. Слушать противно. Да и кроме того, а ну как вырастут и захотят отомстить за папок?
Мда уж. Ну и контингент в отряде подобрался. Впрочем, а чего я ожидал? Святоши со строгим моральным кодексом в наёмники не записываются. Сюда идут головорезы, которым убить так же легко, как высморкаться. И Бернард за этим тщательно следит, отсеивая сентиментальных сопляков на дальних подступах.
— Ты надеешься так долго прожить? — гоготнул Ольрих, — Да ты прям мечтатель. Им же расти большинству ещё десять зим к ряду. А тебя того и гляди, не сегодня, так завтра ухлопают.
— Типун тебе на язык, — поморщился Жак, — Чем брюзжать и беду на нас кликать, лучше бы помог Эрику. И проследил, чтобы он не вылакал всё в одну харю по дороге.
Мимо нас, пыхтя и обливаясь потом пробежал упомянутый боец. В руках он тащил тяжелый деревянный ящик. Его внутренности были выстланы старым, уже посеревшим от времени сеном, из которого торчали девять горлышек пузатых стеклянных бутылок. У бандитов оказались очень приличные запасы вина и копчёного, сушёного, маринованного мяса. Сейчас ребята усердно трудились, перетаскивая всё это добро на одну из бандитских телег. Вечером у нас намечался большой праздник, в честь удачного налёта. Я объявил всем выходной и на завтра, чтобы у парней была возможность очухаться после попойки. А так же пообещал платить утроенное жалованье всю ближайшую неделю. Теперь мы с лёгкостью могли себе это позволить.
Все эти меры здорово подстегнули энтузиазм ребят. И теперь они сновали по всему бандитскому логову, обирая его подчистую. Тащили всё, что не было прибито к полу. Броню, оружие, ценности, утварь, предметы обихода и даже с десяток стульев упёрли. Всё это отправлялось на телеги. Фургоны, предназначавшиеся для добычи уже были забиты добром под самую завязку. Я очень сильно недооценил масштаб предстоящего грабежа.
— Ну так что, командир, — хищно оскалился Жак, — Почикать их? Ежели остальные боятся запачкать руки, так я это. Сам справлюсь.
— Никого чикать не надо, — отрезал я, — Не стоит уподобляться здешним ублюдкам. Выведите их за ворота и смотрите, чтоб не разбежались. Позже проводим их в город. Пусть жители нового Гронесбурга сами решают их судьбу.
— Да ведь их там… — начал было Жак, но тут же осёкся и расплылся в ещё более гадкой улыбке. Хотя казалось бы, куда уж гаже, — А хорошо это ты придумал, товарищ командир. Горожанам ведь тоже не помешает заплатить за то, что отвернулись и Эрику не помогли. Да, я б сам лучше не сообразил.
— Потому я и командир, — я равнодушно пожал плечами. Боец кивнул и отправился выполнять моё указание. Похоже, оно его вдохновило даже больше, чем его собственная идея с банальным перерезанием глоток.
Как бы там ни было, Жак был прав. С бандитов долги мы собрали. А вот городу ещё предстояло заплатить свою цену за то равнодушие, что он проявил по отношению к моим людям, когда те остро нуждались в помощи. Нет, мы не собирались никого там убивать. Хватит с нас и тех бедолаг, что попали под горячую руку на постоялом дворе. Мы лишь собирались кинуть спичку в кучу сухого хвороста. А потом отойти и посмотреть, что из этого получится. Проявить то же самое равнодушие. И роль этой самой спички предстояло сыграть родичам Когтя.
Платить по счетам придётся и Сенешалю. Как-никак косвенно и он виноват в смерти моего человека. Слишком долго закрывал глаза на эту шушеру, которую должен был в первый же день выжечь калёным железом. Но ему удобно было иметь их под рукой. Удобно через них душить город непосильными поборами и набивать монетой свои карманы, не неся при этом никакого репутационного ущерба. Вся его тяжесть ложилась на Когтя, которому было искренне плевать, дурная о нём молва ходит или хорошая. Скорее даже, чем хуже — тем лучше.