— Это ещё почему? — мы спросили это почти одновременно.
— Вам коротко или длинно? — Бернард наконец закончил ходить и присел на перевёрнутое ведро, стоявшее аккурат на краешке нашей импровизированной площадки.
Я посмотрел на заходящее солнце, затем окинул взглядом линию горизонта, раздёленную надвое тонкой полоской змеистого тракта. Разведчиков всё ещё не было видно. Должно быть деревня оказалась дальше, чем мы предполагали.
— Времени навалом. Давай длинную версию, — я снова приложился к фляге. Совсем немного. Чтобы просто смочить пересохшее горло. Затем протянул её Бернарду. Принял. Обтёр горлышко рукавом гамбезона. Сделал глоток и поморщился.
— Опять вода, — проворчал он, возвращая мне флягу, — Клянусь шестерыми, я уже скоро начну её ненавидеть.
— Сам же решил бросить, — пожал плечами я, — А коль уж пошёл на принцип…
— То иди до конца, — закончил за меня сержант, — К сути. Любой опытный фехтовальщик, когда ему приходится драться с двумя бойцами сразу, первым делом будет пытаться выбить самого слабого противника. Не только ради того, чтобы сосредоточить всё своё внимание на более опытном бойце. Но и чтобы вывести того из душевного равновесия. Да, да, не смотрите на меня так. Обычно видя, как их товарищ истекает кровью, люди теряют над собой контроль и начинают допускать ошибки. Смертельные ошибки, — Бернард на мгновение замолчал, вытирая рукавом пот со лба, затем вновь окинул нас тяжелым взглядом и продолжил мысль, — Опытному фехтовальщику достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто самое слабое звено. Двух — чтобы определить, насколько не насрать второму на первого. Впрочем, на вас даже смотреть не нужно. И так на лицах всё написано.
— То есть… — до Айлин похоже не совсем дошло, к чему клонит Бернард.
— То и есть, что первой под меч такого фехтовальщика попадёшь ты. Генри взбесится, сделает ошибку и сам отбросит копыта, или что у вас, демонов, отбрасывается, — в голосе сержанта послышались раздражённые нотки. Будь перед ним обычный солдат, он бы давно уже принял жим лёжа, и отжимался бы до тех пор, пока лекция о его мозгах размером с орех не подошла бы к концу. Но с «начальством» ему приходилось себя сдерживать и проявлять недюжинное терпение.
— Поэтому, лучше избегайте таких схваток, — уже спокойным голосом закончил мысль сержант.
— Так уж вышло, что такие схватки нас находят сами, — мрачно ухмыльнулся я, — Так что у нас есть ровно два варианта. Либо научиться сражаться вместе. Либо сдохнуть, напоров ошибок. Я бы предпочёл первый вариант.
— А получите первый, — ухмыльнулся сержант, но затем, увидев наши взгляды, посерьёзнел и добавил, — Но если иначе никак, то твоя первостепенная задача, — он ткнул пальцем в Айлин, — Не сдохнуть и не дать себя покалечить. Мечом ты машешь пока-что отвратительно, так что постарайся просто не лезть в Генри под руку. А твоя, — он перевёл взгляд на меня, — Оттягивать внимание противника на себя, чтобы она не сдохла или не покалечилась. Всё ясно?
— Более-менее, — кивнул я.
— Тогда на сегодня достаточно, — Бернард хлопнул себя по коленкам и встал, — На следующем привале продолжим.
— Что, учишь молодёжь уму-разуму? — со стороны одной из повозок послышался голос…. К нам бодрой походкой подошёл капитан бароновой стражи. В последнее время они с сержантом довольно неплохо общались. В этом не было ничего удивительного. Два старых вояки просто не могли не найти общий язык.
— Пытаюсь, — хмыкнул Бернард.
— И как? Получается? — капитан окинул нас изучающим взглядом. Я криво ухмыльнулся и кивнул ему. Мол, мы тоже рады тебя видеть.
В последнее время Карл всё больше и больше ошивался у нас. То общался с Бернардом, то сидел у костра с простыми солдатами, деля с нами вечернюю трапезу. Полгода назад я бы заподозрил, что его подослали к нам шпионом, но теперь… Теперь понемногу начал разбираться в людях. Он приходил сюда не ради того, чтобы выкрасть какие-то наши секреты — было бы что красть. А просто чтобы хоть ненадолго оказаться посреди тех, кому не нужно лизать жопу знати, просто потому, что она знать. У барона в отряде царила жёсткая иерархия. Выгребать этому бедолаге приходилось не только за любой косяк своих солдат, но и просто, когда у Байрана было плохое настроение. А у нас он мог почувствовать себя свободным человеком. Хотя-бы на полчаса-час.