Вновь над столом повисла тишина. Я намеренно сделал паузу, чтобы дать всем собравшимся немного времени обдумать сказанное. Наполнил свою кружку и снова обвёл всех взглядом. Сержант едва заметно ухмылялся. Алфрид продолжал опустошать кувшин. Сушняк кузнеца волновал куда больше, чем судьба дезертира. Айлин заметно напряглась. Сидела, вцепившись в край стола до побелевших костяшек пальцев и пристально смотрела на меня. Девушка явно разрывалась между желанием высказать своё мнение и нежеланием оспаривать мой авторитет. М-да уж. Не таких слов она от меня ожидала. Хотя в глубине души наверняка догадывалась, что именно к этому всё придёт. Тур смотрел в стол. Возразить здоровяку было нечего, хоть он и не был согласен со сказанным. Вернон и Родрик оставались внешне спокойными. Похоже, оба и впрямь решили, что лучше положиться на мнение более сведущих в таких вопросах людей. И только Роберт пристально оглядывал всех собравшихся, ища поддержку, но пока не решаясь возразить мне открыто.
— Я был там. Я видел, как его паника, словно болезнь начала передаваться остальным солдатам. Как они дрогнули и чуть было сами не побросали оружие, стоило ему побежать. В следующий раз сержант может и не успеть. Или желающих сделать ноги окажется слишком много. И тогда на наших руках окажется кровь не одного казнённого, а трёх-четырёх десятков трупов. А быть может, нас и самих будет расклёвывать вороньё. Просто потому, что мы сегодня решили смалодушничать. Проявить милосердие, тогда, когда требовалось проявить жёсткость и сделать то, что сделать нужно, — я выдохнул и позволил себе взять небольшую паузу. Все продолжали внимательно меня слушать, не перебивая и не встревая. Удалось ли мне до них достучаться? Или я всё-таки потеряю в их глазах несколько очков уважения? Сколько из них останется в отряде, когда мы и эту грань переступим? Хрен их знает. Да и не имеет это большого значения. У этой дилеммы есть лишь одно верное решение. И я его уже сделал.
— Но этого не будет, — продолжил я, — Дезертира казнят завтра на рассвете, перед всем строем.
— В таком случае… — голос Болека звучал немного неуверенно, — Следует решить, кто станет палачом.
— Нужен кто-то сильный. Чтоб кончил дело одним ударом, — мрачно бросил Роберт, недвусмысленно смотря на Тура, — Раз уж без крови не обойтись, то негоже человека мучить.
— Нет уж, таким дерьмом занимайтесь без меня, — возразил здоровяк, — Бернард предложил — ему и рубить. Тем более, он сам мечом горазд махать.
Я снова ударил кулаком по столу, прервав едва зародившуюся дискуссию.
— Это сделаю я. Как вы верно заметили, никто из вас в палачи не нанимался. А кроме того, я вынес этот приговор. Мне и приводить его в исполнение. На этом собрание закончено. Постарайтесь сегодня отдохнуть. Завтра нас ждёт немало работы.
Командование отряда начало понемногу расходится. Первым поднялся Тур. Не сказав ни слова, он протопал к лестнице, ведущей на второй этаж и, скрылся из виду. За ним почти сразу же последовал Вернон. Болек захлопнул свой гроссбух и тяжёлой, шаркающей походкой тоже направился восвояси. Родрик догнал его и взял у старика увесистую книгу. Иногда в нашем «учёном» просыпалась натура альтруиста. Алфрид решил остаться. Кузнец просто подался вперёд, положил голову на руки и почти мгновенно захрапел.
Немного задержался и Роберт. Несколько минут бард сидел, что-то выискивая на дне своей кружки. Затем смерил меня долгим, задумчивым взглядом, в котором причудливым образом смешались непонимание, осуждение и страх. Тяжело вздохнул и вышел на улицу.
— А ведь мне на секунду даже показалось, что ты поддашься на их уговоры, — ухмыльнулся Бернард.
Я бросил усталый взгляд в его сторону. Немного помолчал. А затем всё же ответил.
— Вспомни тех пьянчуг, что ты нашёл в ратуше пригородов Деммерворта. Тогда так было нужно. Сейчас — тоже нужно. Хоть я от этого решения и не в восторге.
Сержант покачал головой.
— Одно дело — зарезать двух выпивох. И совсем другое — своими руками казнить того, с кем ты недавно делил хлеб.
— Я понимаю.
— В таком случае я рад, что мы не ошиблись с выбором командира, — резюмировал Бернард, поднимаясь из-за стола. Исгрид, так и не проронившая за вечер ни слова, тут же увязалась за ним.
— Ну, ребятки, было занимательно, но и мне пора честь знать, — улыбнулся барон, отодвигая стул. У выхода он задержался и бросил на меня короткий, задумчивый взгляд. Многозначительно ухмыльнулся, скрипнул тяжёлой дубовой дверью и скрылся в прохладном ночном сумраке.