Сжимаю пальцы в кулачки, чтобы не дрожали, и выполняю приказ. Чувствую себя такой идиоткой, пока на коленях выползаю к нему. Хочу встать, но он как-то не сильно далеко отошел, чтобы я могла выполнить подобный маневр спокойно. И вот, поднявшись, оказываюсь практически зажата между грудью ректора и столом, в который упирается попа.
– Вы не перестаете меня удивлять, адепт Аллеро, – звучит его голос. – Сами расскажете, что тут искали?
– Я.. я.., – по глупости решаю взглянуть ему в глаза и слова, которые и так шли с трудом, испаряются из мыслей. Гоблины, кажется, я не могу ему соврать! Это что еще такое? Мне надо! Я жить хочу!
Может, в обморок упасть?! А если он поймает? Я ведь не смогу разыгрывать бессознательность, когда мое тело так остро реагирует на каждое его прикосновение.
– Адепт Аллеро, вы забыли, как говорить?
– Вы не могли бы отойти. Мысли путаются.
– Вы тоже удивляете меня своим талантом путать мои мысли. Я теперь понятия не имею, что от вас ожидать. Отойду и вы попытайтесь сбежать.
– Думаете, вы поймали бы меня, если бы я правда обладала такой ловкостью?
Щурится, будто пытается взвесить эти слова. Да, верно, без своих артефактов я далеко не такая неуловимая. Надеюсь, эта самая неуклюжесть и избавить его от подозрений и попытки составить меня с той, кто пробрался в его спальню.
– Воспитанным леди и прилежным адептам не пристало прокрадываться ночами в неположенные места. А раз вы здесь, значит, должна быть причина. И я хочу ее знать.
Смотрю в его грязные глаза, освещенные лишь теплым светом лампы, и почти не слышу голоса. Идиотка.
Нужно прийти в чувства.
– Не делай так, – слышу его голос.
– Как? – не понимаю я и вновь нервно закусываю губу.
А он вместо того чтобы ответить, касается пальцами моего рта.
– Так.
Я молнией отстраняюсь от него, как бабочка от огня, потому что чувствую, как одно прикосновение опалило мои крылья. Чуть ли не падаю на стол, а он двигается за мной в попытке удержать.
И так мы застываем в дико компрометирующей позе. Я забываю все на свете. И то за чем пришла, и то, о чем мы только что говорили, даже собственное имя.
Не моргая смотрю на его губы оказавшихся так близко ко мне, что я ловлю его горячее дыхание кожей.
Нет. Вивьен. Ты ведь дала себе слово!
Сглатываю горечь, и пытаюсь выбраться их этих недозволительных объятий, но хватка ректора становится сильнее.
Глава 10. Убегай... от себя
Ректор:
Голова идет кругом от допроса тех, кто присутствовал на балу, а мой кабинет стал похож на проходной двор. Пусть так. Не знаю, что позволял здесь мой предшественник, но при моем правлении Академия будет безопасным и защищенным местом как от внешних угроз, так и от внутренних.
Где это видано, опаивать адепта?!
Сжимаю кулаки, вспоминая тот вечер, и велю себе успокоиться. Подозреваемая адептка и так уже дрожит как осиновый лист.
– Значит, это ты продлила зелье в пунш Вивьен Аллеро? – спрашиваю у нее.
– Да, – не лжет.
– Зачем?
– Я приревновала её к Коллину.
А вот теперь лжет.
– То есть, ты увидела их на балу и потому решила её опоить, я правильно понял?
– Да. – склоняет голову и прячет глаза. Что-то тут не чисто.
– И зелье ты на коленке в кустах варила?
– Да… то есть…
– Кто тебе его дал и зачем? – мне надоел этот цирк.
– Я не могу рассказать. Я обещала.
Боги, она сейчас серьезно?!
– За то, что ты сделала я запросто могу тебя не только отчислить, но и жандармам отдать. Это преступление, понятно?
– Но мне ведь только восемнадцать. Меня не отправят в темницу, – тянет жалобно, но уверенно.
И кто же ей такое рассказал?
– Да, но и в академию ты больше не поступишь. У тебя два варианта: сказать мне правду, и тогда я посмотрю, что можно сделать для тебя, или написать письмо родителям, чтобы они сопроводили тебя в министерство дознания.
– Нет. Только не это, пожалуйста, я все скажу!
– Слушаю, – киваю я, но она не торопится рассказывать. Мнется, нервничает, но у меня вагон терпения.
– Ваша невеста.
– Что? – кажется, послышалось.
– Ваша невеста, дала мне этот пузырёк. Но я разлила половину по неосторожности.
– Разлила?! – вскакиваю я, и девчонка пугается. Знаю, что она просто маленькая дура, которую использовали вслепую, но от мысли, что Вивьен хотели лишить рассудка, я чуть ли с ума не схожу.
Лекарь сказала что она выпила слишком много, критическую дозу, и потому мы отпаивали Вив каждый час в течении ночи, пока риск не спал. Я готов был прибить идиота, который по неведении плеснул слишком много. А оказывается, это была лишь половина?!