– Ну-ка пойдем со мной! – тянет он ко мне свои грязные лапы, а я не представляю, как от него спастись. Вжимаюсь в угол повозки, но мощная лапа дотягивается и сюда.
Он пытается ухватить за руку, а я в панике дергаюсь так, что браслет срывается с моего запястья и падает.
В черных глазах вспыхивает ярость. Громила запрыгивает в повозку так, что кажется, что она сейчас либо перевернется, либо сломается от его веса, а может и все вместе. Одним резким движением запускает стальную шестерню в мои волосы и вытаскивает наружу.
Я падаю на сырую, холодную траву, покрытую тонким слоем тянущегося тумана.
Глаза, полные страха, бредут по округе. О, боги! Сколько их тут, этих разбойников? Пять, семь? Нет, целая дюжина! И мне от них не сбежать!
– Вивьен, – слышу словно сквозь пелену голос Лейлы, и вырываясь из омута воспоминаний.
Не замечаю, как по привычке потираю запястье, на котором когда был любимый плетеный из разноцветных ниток браслет.
– Прости, задумалась, – силюсь улыбнуться, а затем вспоминаю, о чем она спрашивала, и говорю, что жила у тетушки в северных землях.
Врать Лейле совсем не хочется, но и омрачать первый день в Академии жуткими историями тоже.
– Значит, ты на первом курсе? – уточняет она, пока мы медленно двигаемся в очереди. – Я на третьем. Ну, раз уж не сможем учиться вместе, то давай хотя бы попросимся в одну комнату?
Идея мне нравится. Очень. Жить со школьной подругой куда лучше, чем с незнакомкой.
Я охотно киваю, но снова возникает чувство, будто на меня смотрят. Между лопатками так и жжет. Оборачиваюсь и вижу сквозь огромный зал эти глаза, способные затмить все на свете. Способные подчинить. Способные смотреть прямо в душу.
Почему я всегда замираю, когда вижу его? Будто я больше не властна над собой. Будто надо мною властен он.
Ректор.
Сердце подскакивает и начинает биться чаще. Перед глазами вновь та сцена в его спальне, где мы оба катимся по полу. Жар его дыхания. Запретные прикосновения.
Нет! О чем я думаю, глупая? Куда важнее, почему он сейчас смотрит! Так пристально. Прямо на меня. Он ведь не узнал!
– Смотри не влюбись, – пробивается ко мне голос Лейлы, и я тут же смущенно отворачиваясь.
– Ты вообще о чем? – хмурюсь я, но внутри все до сих пор дрожит, а щеки предательски пылают.
– Ну, наши девчонки, как только узнали, кто станет новым ректором, сразу же по женским салонам побежали, – хихикает Лейла. – Я слышала, что некоторые даже намеренно просились на балы, которые он посещал. Да только бестолку.
– Что, женат? – спрашиваю я, а сама вновь тихонько поглядываю на балкон.
Ой, зря я это. Все еще смотрит. Нужно срочно отвернуться.
– Говорят, у него есть истинная, – сообщает Лейла, и я ощущаю странную горечь во рту.
Истинная, значит….
Чего это я? Мне нужно держаться подальше, а не рассуждать о личной жизни ректора, который, между прочим, может не только выгнать меня из академии, но и свободы лишить, если догадается, что это я проникла в его спальню!
– Так что ты поосторожней. Тут целая очередь. Будешь строить ему глазки, тебя заживо съедят, – предупреждает Лейла.
– Ничего подобно точно не произойдет, – обещаю я, а сама про себя отмечаю, что причин держаться подальше больше, чем достаточно, включая наличие истинной, если она, действительно существует. Слухам я по своему собственному опыту не верю.
Тихо вздыхаю, а затем шагаю к стойке, когда подходит наша с Лейлой очередь.
Ворчливая старушка в сиреневом чепчике заполняет формуляры, затем называет номер комнаты.
– Иди первой, я догоню, – говорит мне Лейла, увидев кого-то в толпе. Машет ему рукой и тут же скрывается.
А что я?
На всякий случай оглядываюсь, но ректора уже не вижу. Вот и хорошо. Чем дальше буду, тем целее останусь!
Подхватываю сумку и иду себе спокойно в 301 комнату. Странное чувство дискомфорта внутри так и не проходит, потому я пытаюсь отвлечь себя всем, чем могу.
Вот, например, вазоны красивые у окна. А тут огромные полотна в позолоченных оправах прямо на стенах огромной лестницы. Так за разглядыванием и не замечаю, как оказываюсь на нужном этаже.