Старик прекрасно понимал маневры Аглае и Стэникэ и не давал себя запугать разговорами о деньгах. Но непрестанные напоминания о смерти внушали ему ужас. Вместе с прояснением ума исчезла и беспричинная радость, в душе его угнездился страх. Он никогда не думал о смерти, не ходил в церковь, не придерживался определенных убеждений в этой области, потому что душа его была целиком поглощена реальностью существования. Дядюшка Костаке верил в реальность кирпичей, сложенных во дворе, табака, денег, увязанных в пакет, и даже рая не мог вообразить без этих вещей. Страх его был слепым, инстинктивным и сопровождался предчувствием, преследовавшим его, как галлюцинация, что наступит момент, когда его ограбят, лишат всего, выбросят из дому, а он будет все видеть, но не сможет даже пошевелиться. Смерть дядя Костаке представлял себе как повальный грабеж и полный и вечный паралич. Большего наказания, чем наблюдать все это и не быть в состоянии что-нибудь сделать, казалось, и не могло существовать. По ночам ему снилось, что он хочет убежать, но его засосала липкая грязь или все члены сковывает непонятное оцепенение. А то ему представлялся скандал с Аглае и ее чадами. Ему чудилось, что воры связывают ему ноги веревкой и он падает куда-то вниз головой. Чаще всего ему снились большие черные жуки. Когда он засыпал после обеда, ему все время мерещились похоронные дроги, запряженные множеством лошадей, которые переезжают его.
В начале ноября, когда погода испортилась и город от бесконечных дождей и тумана приобрел печальный вид, дядя Костаке, которому страх придал силы, решил выбраться из дому. Прежде всего нужно было принять меры предосторожности, чтобы никто не украл деньги. В одном из шкафов он нашел кусок толстого полотна, какое идет на палатки, и попросил Отилию сшить плотный мешочек. Потом поручил пристрочить к брюкам сзади внутренний карман, застегивающийся на три пуговицы. Он остался доволен ее работой, но для большей верности прошелся по шву еще раз крупными стежками, прихватив даже сукно. В мешочек он высыпал мелочь, которую обычно держал дома в жестянке, а в карман сунул пачку бумаг. Чтобы как-нибудь не расстегнулись пуговицы, он закрепил карман еще двумя английскими булавками, а брюки подпоясал широким ремнем (подтяжек он никогда не носил). В таком виде дядюшка Костаке довольно часто выходил в город. Вечером он прятал мешочек под подушку, а брюки клал под тюфяк. Заметив, что старик бывает в городе, Стэникэ решил подстеречь его, скорее из любопытства, чем из прямого расчета. Ему посчастливилось застигнуть дядю Костаке, как раз когда тот выходил из дому. Хотя было всего пять часов, но на улице уже стемнело и густой влажный туман не позволял видеть на большое расстояние. Запахнувшись в толстое, позеленевшее от старости пальто, старик шел мелкими шажками, опустив голову и поглядывая по сторонам. Он направился к улице Святых Апостолов, потом миновал мост, постоял немного в нерешительности («Весьма возможно, что старый хрен ищет любовных приключений», — сказал про себя преследователь), свернул на проспект Виктории, в сторону почты («В банк направляется, тут-то я его и поймаю»,— подумал Стэникэ), затем поднялся по бульвару вверх, прошел мимо памятника Брэтиану и остановился перед двухэтажным домом, напротив министерства государственных имуществ и земледелия. («Какого черта он здесь ищет? — удивился Стэникэ. — Очень может быть, что у него есть адвокат!») После некоторого колебания старик исчез в доме. Стэникэ быстро подошел к дому и увидел при входе вывеску врача («Вот комедия!»). Не раздумывая, Стэникэ, крадучись, словно вор, поднялся по лестнице и оказался наверху как раз вовремя, чтобы заметить, как старик входил именно в квартиру врача, а не куда-нибудь еще. («Голову даю на отсечение, что у него секретная болезнь еще с молодых лет и он лечится!») В восторге от своего открытия Стэникэ, не дожидаясь, когда старик выйдет, быстро вернулся на конке домой, то есть к Аглае.
Вы знаете, куда ходит дядюшка Костаке? — спросил он с загадочным видом.
— Куда?
— К врачу! У него, видимо, секретная болезнь!
— Ничего у него нету, — заверила Аглае, — это мне хорошо известно. Всю жизнь был здоровым. Просто стал следить за собой!
Предположение Аглае было правильно. Начав дорожить жизнью, старик захотел узнать, что у него за болезнь, а так как ему казалось, что врачи, приглашаемые домой, его обманывают, он решил проконсультироваться с доктором, у которого не могло быть никаких предубеждений. С этой целью он разузнал у Феликса, какой из врачей самый хороший и самый дешевый. Врач, к которому он пришел, понравился старику. У него было властное и немного хмурое лицо, на вид ему можно было дать лет пятьдесят. Говорил он мало, но вежливо и даже доброжелательно.