Силь отпустила плащ. Подняла руку и коснулась щеки воина. Потянулась к нему и легко поцеловала, но от этого поцелуя кровь взбесилась в венах Давена. Руки сами поймали Даю за поясницу, притягивая к себе, вжимая в грудь. Язык проник между её мягких губ в нестерпимом порыве овладеть.
– Давен… – прошептала Силь, прижимаясь к нему и поминутно целуя в ответ. – Скажи, что ты меня защитишь.
Давен стиснул зубы и уткнулся лбом ей в плечо.
– Я не знаю как, Силь, – выдохнул он. – Скажи, что я могу сделать, чтобы тебе помочь?
Сильвена молчала. Только продолжала вжиматься в него и медленно гладила по волосам. Давен давно уже забыл, когда в последний раз к нему с такой нежностью прикасалась чья-то рука.
– Возьми меня, – прошептала Сильвена, почти касаясь губами его уха.
Давен вздрогнул и плотнее стиснул её бока.
– Силь… – его рука переместилась Сильвене на живот и медленно поднялась к ошейнику.
– Пусть так, – прошептала Сильвена. Заглянула воину в глаза и снова коснулась кончиками пальцев его щеки. – Я хочу почувствовать тебя, Давен. Я хочу, чтобы ты мной владел.
Давен издал шумный вздох. Продолжая поддерживать Сильвену за поясницу одной рукой, другой он распустил завязки плаща, и тот упал в траву.
Давен скользнул вниз следом за ним, покрывая поцелуями нежную грудь. Замер в паре дюймов от пупка, заглядывая в глаза любимой снизу вверх. Теперь уже обе руки его принялись распутывать завязки шаровар.
Те осели на землю, открывая взгляду Давена узкие бёдра и аккуратный треугольник серебристых волос.
Давен коснулся его губами, заставляя Сильвену испустить протяжный всхлип.
– Вен… – прошептала она. Поймала плечи Давена руками и потянула вверх. – Не надо. Не распаляй меня ещё сильней.
Давен послушно отстранился от неё и лишь запечатлел на бедре последний поцелуй.
Он уложил Сильвену на плащ, расстеленный на мшистой земле, и принялся освобождать собственное тело от доспеха, в котором спал.
Сильвена внимательно смотрела на него, как будто силилась запомнить каждый миг.
Наконец, избавившись от одежды, Давен опустился на колени и одной рукой проник Дае между ног. Развёл её колени в стороны. Прошёлся пальцами по внутренней стороне бедра и огладил промежность.
– Хочу касаться тебя, – прошептал он, вплотную приближая пальцы к её входу, но не пытаясь проникнуть внутрь.
Сильвена поймала его запястье. Прижала к губам и, втянув два пальца в рот, нежно приласкала, а затем направила ниже.
Давен зачарованно следил за её действиями, а когда его влажные пальцы коснулись маленькой щёлочки, наклонился и принялся целовать. Язык его вошёл в рот Сильвены, а пальцы в то же мгновение проникли в тело с другой стороны.
Сильвена изогнулась, плотнее прижимаясь к его губам и нанизываясь на пальцы сильней.
Давен медленно задвигал рукой внутри неё, оглаживая горячие стенки. Иногда Дая вздрагивала, когда короткие ногти задевали её изнутри, но лишь тянулась к Давену сильней.
Наконец, Давен переместился так, чтобы оказаться между её широко разведённых ног. Навис низко над телом невольницы и вошёл в неё одним длинным мощным толчком.
Пальцы Даи впились в его плечи, царапая и сжимая до боли.
Давен медленно задвигался в ней, постепенно ускоряя темп. Толчки его набирали силу. Губы скользили по плечам Даи. Та запрокидывала голову, подставляя шею поцелуям, которые становились всё злей.
– Почему?.. – шептал Давен. – Почему я не нашёл тебя раньше, Силь?..
– Не знаю… – выдохнула та и выгнулась дугой, сотрясаемая оргазмом. Давен задвигался ещё быстрей. Размякшее после оргазма тело Сильвены стало чувствительным, как никогда. Она слабо стонала и закусывала запястье, чтобы не закричать, пока Давен не толкнулся в неё последний раз и не излился внутрь.
– Почему… – прошептал Давен в последний раз и склонился над ней, тяжело дыша.
Сильвена не отвечала. Только прижималась лбом к его щеке.
– Больше не бросай меня, – прошептала она, когда достаточно овладела собой. – Пожалуйста, Вен. Никогда.
Дае снился сон.
Вместо тусклого солнца, едва проникавшего сквозь пожухлую листву деревьев, она видела лучи двух священных древ, чья сила удерживала в небе Острова – Древо Разума и Древо Веры. От листьев первого по кронам скользили огненные и золотые блики, и свет его делал парк королевского дворца подобным пылающему фениксу в объятьях пламени.
Ветви другого мерцали серебром, и их извилистые силуэты отражались в струях водопада, сбегавших по белым камням в неглубокое озерцо.
«И пусть никогда вера и разум не будут разделены, потому что, лишённый половины красок, наш мир обрушится в бездну и погибнет», – так любила говорить Дае мать. Но там, во сне, Дая – или Сильвена, она сама точно не знала – предчувствовала, что скоро эти слова превратятся в пророчество.