— Так значит, его сперва ограбили, а потом похитили? — вмешался Луна.
— Нет, — покачал головой Муму. — Все произошло одновременно. И ограбление и похищение.
— То есть? — не поняли остальные.
— Ограбили весь обменник, а похитили только одного Ванькиного соседа, — сообщил Герасим. — А тот худой, который наголо бритый, цел и невредим. Только денежки его тю-тю.
— Какой ещё худой? — уставились на него остальные.
— А я чего, вам ещё не сказал? — искренне удивился Муму.
За разговором Команда отчаянных уже подошла к экспериментальной авторской школе «Пирамида», где все пятеро ребят учились в восьмом «А» классе.
— Так, — жестом остановил друзей Луна. — Ну-ка, Муму, прошу тебя повторить все сначала и по порядку. И пожалуйста, в темпе. Потому что скоро звонок.
— Пожалуйста, — великодушно согласился Герасим. — Ну, сперва по ящику показали как раз этого бритого худого мужика. Сначала я подумал, что он и есть бандит. Потому что бритый мужик постоянно отворачивался от камер. Но потом выяснилось, что он — тоже жертва. Понимаете, он принес сдавать в обменник целую кучу баксов.
— А куча, Герочка, это сколько? — ехидно осведомилась Варвара.
— Куча — она и есть куча, — проворчал Муму. — Сорок тысяч баксов.
— Ни фига себе! — присвистнул Иван.
— Вот теперь у бритого мужика ни фига и нету, — мрачно изрек Герасим. — Баксы-то он в окошко обменника внес, а рублевый эквивалент получить не успел.
— Почему не успел? — полюбопытствовала Марго.
— По кочану, — ответил Герасим. — Мужик стоял у окошка и ждал. А обменник в это время через другую дверь ограбили. Утащили все: паспорт бритого, деньги и обменщика, который, Иван, и был твоим соседом.
— Круто, — в полном ошеломлении пробормотал Иван. — А чего же этот мужик спокойно себе стоял и смотрел, как его баксы грабят?
— В том-то и соль, что он ничего не видел, — внес ясность Герасим. — Там, в магазине, в обменнике, маленькое окошко с ящичком, в который деньги кладут. Стекло затемненное. Сквозь него внутренность обменника не разглядишь. Мужик баксы протянул, паспорт отдал. Ему говорят: «Подождите. Надо проверить и сосчитать». Он, естественно, ждал. А когда двадцать минут прошло, затрепыхался. Начал орать, в стекло колотить. На крики примчался охранник магазина. Поглядел, а обменник пустой. Дверь приоткрыта, но не заперта, а внутри никого и практически ничего. А потом одна продавщица рассказала, что видела, как к двери обменника подошли двое. Один из них позвонил и приложил к стеклу какое-то красное удостоверение. А потом эти двое вышли вместе с кассиром, то есть с Дмитрием Николаевичем. Продавщица ещё говорила, что они как-то странно двигались. Обменщик-кассир шел между ними и вроде лицо у него было испуганное. Потом продавщицу отвлекли покупатели, и она вспомнила обо всем, только когда уже вызвали милицию.
— Наверное, эти двое пистолет к нему приставили и вели под прицелом, — высказала догадку Марго.
— Ведущий «Дежурной части» тоже так считает, — сообщил Герасим. — А фотографию Дмитрия Николаевича показывали на всякий случай. Ну, вдруг кто-то видел, как его в какую-нибудь машину сажали или куда-нибудь привезли.
— Что взяли деньги — это понятно, — задумчиво проговорил Павел. — Но на фига им обменщик понадобился?
— Объясняю для тупых, — Герасим покровительственно похлопал его по плечу. — Обменщика взяли в качестве заложника.
— Это мысль, — согласился Луна. — Кстати, совсем не так глупо. Двоим грабителям нужно было пройти сквозь охрану магазина. Если бы их остановили, они бы поставили условие: либо пропускайте, либо убьем обменщика.
— Точно, — подхватила Варя. — Или, например, по дороге их остановят, а заложник при них. Значит, ничего сделать с ними невозможно.
— Тогда эти двое не отпустят моего соседа, пока не доберутся до места, — сказал Иван.
— Могут и вообще не отпустить, — загробным голосом произнес Герасим. — Если они вместе с ним доберутся до какого-то своего тайного места, то им тем более ни к чему свидетель.
— Мда-а, — протянул Иван. — Мрачная перспектива.
— Поживем — увидим, — откликнулся Павел. — Может, все ещё не так плохо.
Из «Пирамиды» донеслись призывные трели звонка. Команда отчаянных побежала в раздевалку.
По пути к классу Иван хотел выяснить ещё что-нибудь о своем соседе, но Герасим сказал:
— Отстань. После.
Впрочем, слова его были совершенно излишни, ибо ребята увидели, как в кабинет математики входит учительница. Естественно, всем стало не до разговоров. Математичка Майя Осиповна отличалась строгостью и пунктуальностью.
Команда отчаянных умудрилась влететь в класс следом за учительницей.
— Опаздываете, — поморщилась миниатюрная, коротко стриженная Майя Осиповна.
— Там, понимаете, в раздевалке такая очередь, — с самым невинным видом похлопала длинными ресницами Варя.
— Естественно, если в последний момент являться в школу, — язвительно произнесла учительница. — А вот если немного заранее…
— Заранее никогда не получается, — вырвалось у Герасима.
— Вот, значит, как, Каменев, — учительница кинула на него осуждающий взгляд. — Я езжу с другого конца Москвы, у меня получается, а у тебя — нет. А ведь ты живешь в двух шагах от школы.
— Майя Осиповна, он в следующий раз будет умнее, — кротким и виноватым голосом произнесла Варвара, украдкой испепеляя Герасима взглядом.
Математичка несколько смягчилась и уже хотела сказать Команде отчаянных: «Ладно, садитесь», — когда Каменное Муму зачем-то вновь заявил:
— Все равно у меня не получится.
— Это ещё почему? — изумленно подняла брови учительница.
— Заткнись и не спорь, — прошипела Варвара в самое ухо Муму, но того уже охватил полемический задор.
— Потому что… потому что… — в голове у Герасима никак не рождался веский аргумент. — Потому что мне так надо.
— Ясно, Каменев, — усмехнулась Майя Осиповна. — Довод, бесспорно, сильный. Но не настолько сильный, чтобы отрывать время от урока. Давайте быстро. По местам.
Команда отчаянных, облегченно вздохнув, расселась по партам.
— Ты чего, вообще? — прошептал сидевший позади Герасима белобрысенький Вова Яковлев, который вечно всего боялся. — Вот вызовет сейчас тебя Майя к доске.
— Так это… меня вызовет, — огрызнулся Муму, — ты-то чего волнуешься?
— Да я вообще, — замялся Вова, а про себя подумал: «Сперва тебя вызовет, а потом ещё и меня».
— Каменев! Прекрати болтать! — прикрикнула Майя Осиповна.
Яковлев немедленно съежился и почти лег на стол, явно намереваясь превратиться в невидимку.
Математичка внимательно смотрела на Герасима, словно решая его судьбу. Затем, вспомнив, что он уже отвечал на прошлом уроке, решила не тратить зря времени. Тем более, что с математикой у Муму дела всегда обстояли отлично, и проучить его за опоздание вызовом к доске было совершенно гиблой затеей. Поблуждав взором по классу, учительница отчетливо произнесла:
— Яковлев!
— Ну, вот. Накаркал, — уныло шепнул Вова в спину Герасима и с видом осужденного на казнь поплелся к доске.
Класс несколько успокоился. На робкого Яковлева у доски обычно нападал ступор, поэтому спрашивали его всегда долго, и остальные могли в это время расслабиться.
— Слушай, Муму, — Иван потыкал его в спину линейкой.
— Чего пихаешься? — обернулся Герасим.
— Ты уверен, что этот, в обменнике, был именно моим соседом? — осведомился Иван.
— Во всяком случае очень похож, — шепотом отвечал Каменное Муму.
— Ты абсолютно уверен? — продолжал допытываться Иван.
— Абсолютно, — непререкаемым тоном изрек Герасим. — У меня отличная память на лица.
— Не знал я, что Дмитрий Николаевич работает в обменном пункте, — покачал головой Иван.
— Зато теперь знаешь, — мрачно произнес Герасим. — Правда, может, это знание совершенно бесполезно.
— Почему бесполезно? — не понял Иван.