Да и черт с ней. Если будет нужно – сделаю сам. Нужны только магия и тонкие расчеты по соединении стекла в одну конструкцию. Если будет время…
Однако времени было все меньше. Кольцо так и не откликалось, тело явно не могло долго храниться при помощи магии, а значит нужно было ускориться и уж про тонкие расчеты в такие сжатые сроки говорить уж точно было нечего.
Глава 15
Кладбище…снова дорога привела его сюда. Даже за то время, что он практиковал некромантию, пытаясь разобраться в этом виде магии, он так часто не посещал кладбища, как сейчас. Все время тогда он проводил в лаборатории, изучая, исследуя, строя теории и пробуя все на практике. И ведь тогда казалось, что он достиг всего, чего только можно было достичь в некромантии. Нежить уже не была чем-то неизведанным и секретным, даже высшая. И пусть тогда он не стремился узнать все тонкости, какие необходимы для создания целых полчищ не живых существ, но все, что ему было нужно – было исследовано.
Смерть была не так многогранна, как и её магия, как любили говорить все некроманты, которых он встречал и ничего особенного в этой магии не было. Все те же магические плетения, все та же энергия, немного измененная и исковерканная, но пригодная для многих вещей. Было в этой области магии и исцеление, пусть и не такое, какое привыкли рисовать в своих головах люди, но оно существовало. Грубое, в большинстве своем, рассчитанное на нежить или на поддержание работоспособным отмершую конечность или все тело целиком, однако оно имело место быть и работало. Пусть и работало не всегда, в отличии от остальных заклинаний, рассчитанных на уничтожение жизни, будь то разумное существо, неразумное и даже предмет.
Да-да, можно было убить предмет. Вернее, уничтожить, так было более корректно выражаться, ведь магия смерти не убивала, а скорее уничтожала все, к чему применялась. Уничтожала жизнь, уничтожала предметы и, порой, уничтожала даже саму магию, пусть для последнего должно было произойти очень многое, но тем не менее это было так. Не зря ведь второе название магии смерти – магия разрушения.
Вот только в этом мире все было по-другому. Не было здесь в магии столько граней, к которым он привык. Она была более грубой, более прямолинейной и очень простой в освоении, если у тебя есть дар и пытливый ум. Даже простой обыватель мог проводить различного рода ритуалы, следуя точным указаниям, которые он мог получить из какой-то книги, из интернета или просто оставленные ему каким-то другим, более сведущим в этом деле, человеком. Так появлялись чернокнижники – люди, что мало что понимали в том, что они делают. Зачастую они творили зло, пытались отхватить больше власти, больше денег и получить вообще больше от жизни, пользуясь тем, что их совесть молчала, когда страдали другие. Наверное, потому этот мир и был таким, который, постепенно, утрачивал свою магию. От неумелого пользования, от узколобого мышления и постоянного повторения одного и того же, магия вырождалась, ведь почти никто не пытался творить, развиваться и просто жить ею, стараясь принести в мир её свет и её возможности. Она была закрыта от остального мира, оставшись чем-то секретным, сосредоточенным в узком кругу существ, что даже не думали о ком-то, кроме себя самих.
Роэль осмотрелся, намереваясь побыстрей закончить здесь свои дела. Размышления так и не покидали его голову, но на сей раз он сосредоточил их в другом уголке своего разума, оставляя большую его часть для разговора с тем, кто должен был появиться с минуты на минуту. Все же он пришел сюда без вызова, без приглашения, а значит об этом ему не преминут напомнить, в чем он даже не сомневался.
- Не помню, колдун, чтобы я тебя вызывал, - произнес знакомый, глухой голос, идущий от фигуры, запахнутой в темный балахон, что колыхался на не существующем ветру.
- И ты прав, я пришел сюда сам, не ожидая приглашения, нарушая твои слова о приглашении. Да и услугу я оказал всего одну, а не две, как было договорено, - признался волшебник, не испытывая ничего, представ перед этим существом.
И если перед его собратом, там, на другом кладбище, в Киеве, он испытывал некую неловкость и осторожность, то здесь этого не было. Увы, не внушал этот Хранитель того, что внушал его, более древний, более могущественный товарищ. Эти существа уж точно не были бессмертны, какими хотели показаться – это он выяснил из парочки бесед, до того, как отправиться сюда. Изяслав знал не так уж и много, но давал понять, что в этом мире нет бессмертных существ, лишь приближенные к ним и даже могучий Кощей, потомки которого, до сих пор, бродят по земле, пользуясь остатками его могущества, был далеко не бессмертен. А уж беседа по телефону с Ефимом Моисеевичем и вовсе расставила все по местам.