Было уже далеко за полдень, когда Морс, Льюис и патологоанатом Макс зашли в ближайшую гостиницу. Разумный и осмотрительный хозяин сообщил троим приятелям, что с его стороны было бы совершенно неуместно предлагать им алкогольные напитки в баре. С другой стороны, если они отнесут три стула в заднюю комнату, а также прихватят с собой принесенную им бутылку «Гленфидича», это вряд ли будет рассматриваться как нарушение государственного закона о продаже спиртных напитков.
— Когда он умер? — осведомился Морс безжизненным голосом, предварительно разыграв гамбит.
Прежде чем ответить, хирург налил себе изрядную порцию виски. Потом он сказал:
— Хороший вопрос! Я буду знать это завтра.
Морс взял бутылку и столь же щедро налил виски в свой стакан, при этом кислое выражение его лица свидетельствовало об ужасном недоверии к словам патологоанатома.
— Может, неделю назад?
Хирург слегка пожал плечами.
— Думаешь, раньше?
— Или позже.
— О, Боже! Прекрати, Макс! — Морс со стуком поставил бутылку на стол, а Льюис подумал, неужели же ему так и не предложат выпить. Он, конечно, сразу откажется, но ему будет приятно, что о нем не забыли.
Хирург не торопясь смаковал виски, всем своим видом напоминая человека, который пробует, как поведет себя сомнительный зуб во время полоскания рта. Потом, просияв, он повернул к Морсу свое некрасивое лицо и сказал:
— Старик, это просто нектар!
Морс тоже временами выказывал больше интереса к виски, нежели к каким бы то ни было проблемам, связанным с обезглавленным, без рук, без ног трупом, которые он вполне мог создать для всего отдела криминалистики и полиции Кидлингтона.
— Говорят, что секрет заключается в воде. Она будто бы взята из этих самых знаменитых ручьев Шотландии.
— Чепуха! Все дело, конечно же, наоборот, в полном отсутствии воды.
— Вполне возможно! — согласился Морс, на этот раз с большей готовностью. — Но, коль скоро мы заговорили о воде, я хочу тебя спросить...
— Ты ровным счетом ничего не знаешь о воде, Морс. Вот послушай! Если ты находишь тело, погруженное в свежую воду, ты черта с два сможешь выяснить, что произошло. На самом деле самые хитрые проблемы в судебной медицине, о которых ты, разумеется, знаешь лучше многих других, связаны с тем, как доказать, что смерть наступила в результате утопления.
— Но этот парень не утонул. У него ведь сначала была голова...
— Заткнись, Морс. Ты спросил, сколько времени он пробыл в воде, ведь так? Ты ведь не спросил меня, кто отчленил ему голову?
Морс кивнул в знак согласия.
— Ну вот, тогда слушай! Если тело обнаружено в воде, то существует пять вопросов, которые я обязан себе задать, и в нашем конкретном случае тебе даже не нужен такой гений, как я, чтобы ответить на большинство из них. Первый: был ли человек жив, когда он погрузился в воду? Ответ: скорее всего, нет. Второй вопрос: наступила ли смерть в результате погружения в воду? Ответ: совершенно очевидно, что нет. Третий: была ли смерть мгновенной? Ответ: этот вопрос не рассматривается, поскольку смерть наступила в каком-то другом месте. Четвертый: способствовали ли смерти какие-то другие факторы? Ответ: почти определенно, да. Бедняга был уже практически мертв, когда кто-то расчленил его и сбросил в канал. Пятый вопрос: в каком месте тело было сброшено в воду? Ответ: Бог знает! Вероятнее всего, там, где оно было найдено. Но его также могло прилично отнести по течению при определенных условиях. Например, при условии выделения телом газов или при других внутренних реакциях организма можно обнаружить тело, плывущее по поверхности воды, и тогда...
Тут Морс прервал его, обратившись к Льюису:
— Как вы его нашли?
— В полицию позвонил парень, который рыбачил там, сэр. Он сказал, что обнаружил что-то похожее на тело, которое наполовину скрыто в воде. Как раз там, где мы его и нашли.
— Вам известно имя этот рыбака? — вопрос был задан довольно резким голосом, и Льюису показалось, что глаза Морса мерцают воинственным огнем.
— Меня там не было, сэр. Я получил сообщение от констебля Диксона.
— Но он, я надеюсь, записал его имя и адрес?
— Не совсем так, сэр, — судорожно сглотнув, ответил Льюис. — Он, конечно, записал имя, это верно, но...
— ...парень повесил трубку прежде, чем тот успел спросить у него адрес!
— Вы не должны винить его...
— Никто не собирается никого винить, Льюис! Так как же его звали, в конце концов?
— Рауботэм, Саймон Рауботэм.
— Бог ты мой! До чего странное имя.