Через двадцать минут зазвонил телефон.
— Морс слушает. Чем могу вам помочь?
Льюис наблюдал за тем, как бледное, плохо побритое лицо главного инспектора вдруг осунулось за то время, пока он слушал. Только слушал. Потом он сказал:
— Я немедленно выезжаю, ждите, — и положил трубку. Льюис с удивлением заметил, что он сильно расстроен.
— Что там такое, сэр?
— Звонили из Лондона. Они нашли Вэстерби. Он убит. Они нашли его сегодня утром в комнате отеля недалеко от вокзала Паддингтон. Он был удушен упаковочным шпагатом.
Теперь пришла очередь Льюиса, и он в замешательстве посмотрел на Морса. Из того, что Море сказал ему несколько раньше, следовало, что дело уже близилось к концу и им оставалось только кое-кого арестовать. Но что же тогда, черт побери, значило все это? Однако Морс был уже на ногах и как раз заглядывал в свой кошелек.
— Знаете что, Льюис! Возьмите ваши отчеты, обработайте их и напечатайте, а потом идите домой к своей жене. На сегодня больше ничего.
— Вы уверены, что я больше ничего не должен сделать сегодня?
— У вас не найдется лишних десяти фунтов?
После того как Морс ушел, Льюис позвонил жене и сообщил ей, что будет к позднему ленчу. Потом он начал приводить в порядок свои бумаги, вооружившись на всякий случай словарем: Морс был фанатом правильной орфографии.
Через десять минут зазвонил телефон: звонил патологоанатом.
— Нет на месте? Где его черти носят?
— Боюсь, что в нашем деле возникли кое-какие осложнения.
— Ну, тогда передайте старику, что нога, которую он нашел, составляет в длину примерно пять футов десять дюймов, может, пять футов одиннадцать дюймов... Когда она была отсечена, там могло пропасть несколько дюймов...
— Какая нога? — Льюис был совершенно смущен.
— Как, он ничего вам не сказал? Потрясающе! До чего скрытный черт, а? Он тут за последние пару дней поднял на ноги человек шесть водолазов... И надо же, он оказался прав! Получилось довольно удачно! Ну, в общем, не забудьте ему передать, когда он вернется.
— Должно быть, он знал это давно, — спокойно ответил Льюис.
Телефон теперь звонил беспрерывно. Сначала телефонист соединил с Льюисом какую-то женщину, которая сказала, что нет, она будет разговаривать только с самим Морсом. Потом позвонил сам Стрейндж, который бросил трубку, как только узнал, что Морс уехал в Лондон. Потом в трубке раздался голос какой-то другой женщины, которая тоже отказалась иметь дело с мелким чиновником. Наконец позвонил Диксон. Его слова повергли Льюиса и полное изумление.
— Ты уверен?
— Ну да. Звонили из полиции Свиндона. Сказали, что он был уже мертв, когда приехала «скорая помощь».
— А они уверены, что это именно он?
— Так они сказали, никаких сомнений.
Льюис положил трубку. Связаться с Морсом было невозможно, потому что сейчас он был как раз в пути, а в машине не было переговорного устройства, потому что он не ездил ни на чем, кроме своей собственной «Ланчии». Будет ли Морс удивлен? Час назад он был совершенно потрясен, когда узнал о смерти Вэстерби. А как бы он повел себя в этом случае? Как бы он воспринял информацию Диксона? О том, что тело, обнаруженное на насыпи около железнодорожной ветки Дидкот — Свиндон, было совершенно определенно телом Брауни-Смита, преподавателя из Лонсдейл-колледжа в Оксфорде.
В то время, когда Льюис отвечал на последний в тот день звонок, Морс как раз сворачивал влево, на Северную окружную дорогу около Ханге-Лейн. Он знал, что ехать ему предстоит примерно еще полчаса, и он с такой скоростью гнал по совершенно пустому шоссе, что это вполне могло привести к аварии. И тем не менее, он все равно опоздал. Потому что четверть часа назад «скорая помощь» уже увезла разбитое тело, которое лежало на земле прямо под окном квартиры Гилбертов на Берривуд-Корт, около Сэвен-Систерс-Роуд.
В тот же день, только немного позже, в дальнюю кабинку мужского туалета на вокзале Паддингтон зашел бизнесмен, одетый в безукоризненный полосатый костюм. Когда он дернул за цепочку, то был несколько удивлен, что вытекло так мало воды. В принципе бачок был исправен, однако наличие внутри него пары человеческих рук несколько затрудняло работу спускового механизма.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Понедельник, 4 августа
На следующий день в 8:15 утра Льюис уже сидел в офисе, с нетерпением ожидая продолжения событий. Морс вернулся в Оксфорд накануне поздно вечером и заехал прямо к нему домой, отнесясь очень благожелательно к предложению миссис Льюис приготовить ему что-нибудь, после чего прямо-таки с детской непосредственностью уселся смотреть телевизор. Он наотрез отказался отвечать на вопросы Льюиса, торжественно заявив при этом, что солнце непременно взойдет завтра, и что он будет у себя в кабинете рано.