Вера скорбно вздохнула. Полнота, конечно, придает миловидности, но ей бы хотелось выглядеть немного иначе. В мечтах Вера видела себя тоненькой, хрупкой, изящной тростинкой. Когда спускалась на землю, расстраивалась – и рост маловат, и лодыжки толстоваты, да и лицо слишком уж округлое. Миловидно, но не изящно.
Софья Павловна мгновенно все поняла, словно прочла книгу Вериной души.
– Атласное с прямым, плотно прилегающим корсетом и срезанным шлейфом, – сказала она тоном, исключавшим любые возражения (да и кто бы осмелился?). – Декольте и по подолу кружевами… Вставки экрю?.. Гм… Нет, обойдемся без вставок…
Вере дали образцы, она выбрала ткань, Софья Павловна похвалила ее вкус и велела принести отрез. Когда Вера увидела материю «целиком», то утвердилась в своем решении окончательно. Одно дело – лоскуток в руках мять, и совсем другое видеть во всем великолепии. А затем началось волшебство. Софья Павловна накинула материю на манекен и начала прихватывать то здесь, то там булавками. Не прошло и минуты, как Вера увидела наяву свое платье, придуманное, но еще не сшитое. Ахнула, посмотрела на Софью Павловну восхищенным взглядом и только сейчас вспомнила, что не спросила о цене. Узнав цену, ахнула повторно (на сей раз про себя), потому что не ожидала, что будет так дорого, но согласилась. Во-первых, потому что у Ламановой не торгуются, здесь не Охотный Ряд. Хочешь – соглашайся, не хочешь – шей у тех, кто попроще, глядишь, вместе с пошивом в четвертной уложишься. Во-вторых, замуж выходят один раз в жизни (про себя Вера откуда-то точно знала, что это будет один-единственный раз). Можно забыть о вечной своей экономии и пошиковать.
Владимир удивил выбором места для торжества. Вера ожидала чего-то строго-чопорного, под стать ее представлению об адвокатах, но никак не веселого, даже разгульного, загородного ресторана «Эльдорадо». Слава у него была та еще. То пьяные купцы в зале подерутся, то буйный гость в потолок выстрелит, то недовольный пением в певицу графином запустит. Загородный ресторан, одним словом. За город зачем ездят? За разгулом, подальше от глаз людских. Но Владимир заверил, что все будет хорошо, а выбор объяснил тем, что владелец «Эльдорадо» Илья Арефьевич Скалкин – его клиент, свой человек. Стало быть, можно рассчитывать не только на приличную скидку, но и на то, что и еда, и напитки будут высшего качества.
– Я наших рестораторов хорошо знаю, – добавил Владимир. – Кто не плут, тот выжига, а из званых обедов у них принято извлекать максимум выгод. Стоит только гостям немного захмелеть, как им начинают подавать какое-нибудь пойло вместо хороших вин, рыбу с душком, мясо с прозеленью. Это называется «делать дупеля». Хочется, чтобы наш праздник прошел без сучка без задоринки.
Вере тоже хотелось, чтобы без сучков и без задоринок. Единственный такой день в жизни, самый памятный. А еще она представила, как славно будет ехать из церкви в ресторан рядом с мужем (уже с мужем!) через всю Москву. На самом деле не через всю (венчаться собрались в церкви Вознесения у Никитских Ворот, в «большом Вознесении»), а через половину, но все равно радостно. Весна, солнце, любовь, радостные лица… В том, что день будет солнечным, сомнений не было, ведь на Пасху и на Красную горку всегда стоит хорошая погода.
Так оно и вышло – без сучков, без задоринок. Мама с бабушкой плакали, мама искренне, а бабушка так, для проформы платочек к глазам подносила. Наденька и Сонечка ликовали и откровенно завидовали тому, какая Вера красивая. После венчания ехали вдвоем на новенькой щегольской двойке. Молчали, потому что когда так хорошо, разговаривать совсем не хочется. Солнце уже не пригревало, а грело, да так, что Вера сбросила с плеч накидку. Владимир держал ее за руку, обручальное кольцо, к которому Вера еще не успела привыкнуть, сияло на пальце. Возле Страстного монастыря над ними вдруг закружилась белая голубка и кружила долго-долго, пока ползли в тесноте, да не в обиде, промеж других повозок до Старых Триумфальных ворот. Может, и дольше бы кружила, да извозчик, увидев вдруг открывшееся перед ним свободное пространство, оглушительно гикнул, поднимая кнут, и спугнул птичку.
Обед ничем не отличался от других застолий подобного рода. Какое-то время поначалу гости произносили тосты, желая молодым всяческих благ, а затем разбились на группы (некоторые даже пересели) и заговорили о своем. Адвокаты – с адвокатами, коммерсанты – с коммерсантами, дамы делились не по профессиям, а по положению и возрасту. К Вере подошел Алексей, брат мужа, то есть деверь (слово новое, привыкать надо). Переглянулся с братом, улыбнулся понимающе и сказал:
– Иди уж к своим «аблакатам», братец, они тебя заждались. А я Веру постараюсь развлечь в твое отсутствие.