В стороне от машины на ветке кустика караганы висит походный резиновый умывальник. Под ним земля влажна и на этом крохотном участке молодая самка, едва сбросившая доспехи свадебного полета, спешно роет землю, готовит начало обители.
Для жнецов влага — первое и непременное условие жизни, встретив участок влаги она не подозревает, что вокруг него жаркая земля, иссушенная зноем.
У каждого насекомого время для брачных дел строго определенное. Иногда оно тянется месяц, иногда неделю, иногда же часы. Это время отработано длительной эволюцией жизни насекомого, твердо установлено и тот, кто опоздал, вышел из «графика», не дает потомства, отметается жизнью. Брачный период может быть в самое разное время года от ранней весны до поздней осени. Есть насекомые, у которых он протекает даже в теплые дни зимы.
Брачные полеты муравьиных львов
Возвращаемся из пустыни. Жара все та же, но будто чуть-чуть повеяло прохладой, стало легче дышать. Оказывается, подъезжаем к пойме реки Или. Здесь другой климат, испарение воды понижает температуру, нет зноя и сухого воздуха.
Вот и маленькие тугайчики из лоха. Они кажутся совсем темными на фоне светлой пустыни. Здесь тени вдоволь под каждым деревом. Как мы по ней соскучились! Выбираем самую большую и густую тень, останавливаемся, изнеможденные вываливаемся из машины, с чувством облегчения бросаемся на прохладную землю. Кончились наши страдания!
Видимо весной здесь перепадали дожди и растения, хотя и выгорели, покрывают землю. Возле тугайчика расположена большая полянка, такыр с потрескавшейся землей, но заросший мелкой травкой. Часть растений — в крохотных розовых цветочках, другая — покрыта противными колючими семенами. Весной здесь было настоящее озерко и по краям полянки прибило волнами валик мелкого мусора. Сейчас, глядя на сухую потрескавшуюся землю, как-то в это не верится.
Вечереет. Над полянкой взлетают муравьиные львы. Вся полянка сверкают в лучах заходящего солнца их большими прозрачными крыльями, покрытыми мелкой сеточкой. Сюда собрались их сотни. Никогда не видал такого большого скопления этих насекомых. Как они нашли друг друга?
Каждый муравьиный лев занял свое местечко, пляшет над ним в воздухе: вверх-вниз, немного в одну сторону, потом — в другую. Конец брюшка воздушных танцоров в длинных, свисающих книзу отростках.
Муравьиные львы собрались сюда с ближайших барханов, где прошло их детство в ловчих воронках. Выбрали танцевальную площадку!
Какое сильное преображение претерпевает это насекомое в своей жизни. Не верится, что грациозные и совершенно беззащитные плясуны в детстве сидели в воронках коварными хищниками с длинными кривыми, как кинжалы, челюстями и большим плоским брюшком. Сейчас бывшие подземные жители очень зорки, осторожны, прекрасно меня видят, всюду их много, но я иду по полянке и вокруг меня — необитаемая зона, все кто рядом, прячутся. Поймать их нелегко. Рассматриваю муравьиного льва через лупу и вижу замечательно выразительную головку, большие, состоящие из величайшего множества мелких глазков — омматидиев глаза поблескивают, отражая солнце, красивые усики торчат кверху подобно рожкам.
Солнце, большое и красное, садится за горизонт и муравьиные львы начинают бесноваться, крылья их сверкают красными отблесками над полянкой. Танцевальная площадка работает во всю.
Кое-когда с барханов прилетает скромной внешности самка и прячется в траву. У нее нет придатков на брюшке. Но самка, попавшая в столь многочисленное мужское общество, почему-то не привлекает внимания. Танцы продолжаются сами по себе и имеют какое-то особенное ритуальное значение, предшествующее оплодотворению. Многим насекомым для созревания половых продуктов требуется период усиленных полетов. Наверное, так и здесь. Еще, быть может, как не обойтись без предположений, широко расставленные в стороны придатки источают запах, привлекающий самок. В большом обществе запах должен быть сильнее. Я старательно обнюхиваю кончики брюшка самцов, но ничего не ощущаю. Может быть, здесь дело даже не в запахе, а в особенном излучении.
Полянку заняла небольшая поросль вьюнка и на ней собралось более десятка ярко-зеленых вьюнковых листогрызов. От них, не то что от муравьиных львов, исходит сильная и неприятная вонь.