Литты медлительны и неторопливы. Кого им, обладателям яда, бояться. Их не тронет ни зверь, ни птица. Они очень заняты. Усердно и деловито гложут листья, весь щавель изгрызли и покрыли черными точками испражнений. Кое-кто иногда лениво поднимает надкрылья и неуклюже перелетает несколько метров, и набрав высоту, улетает класть яички.
Издалека в это общество неуемных обжор все время прилетают другие жуки. Конечно, руководствуясь запахом. Он здесь в центре скопища так густ, будто воздух отяжелел и легкий ветерок не в силах сдвинуть его в сторону. Запах — своеобразный сигнал, посылаемый во все стороны, приглашение присоединиться к обществу себе подобных. А усики — орган, приспособленный для распознавания этого сигнала.
Пройдет две-три недели и блестящие жуки погибнут, а их многочисленные личинки бросятся на поиски гнезд пчел. Вон их сколько трудится на сверкающих чистотой цветах!
Жуки — отличный объект для фотографии. Но через полчаса я чувствую, что у меня тяжелеет голова, стучит в висках кровь и подташнивает. Надо скорее кончать съемку и выбираться из удушливой атмосферы.
Может быть, придет время и ученые найдут что-нибудь общее между запахом мышей, жуков-шпанок и ядом щитомордника, а из жуков извлекут пользу. Сейчас же я больше не в силах переносить жучино-мышино-щитомордниковую вонь и спешу подальше отдышаться в заросли зелени и цветов.
Запах самки или самца имеет решающее значение для оплодотворения, то есть он не только привлекает самцов, но и стимулирует их спаривание. Если у самки бабочки вырезать пахучие органы, то самцы перестают обращать на них внимание, и другие признаки пола теряют свое значение. Вместе с тем они пытаются спариваются даже с отрезанным кончиком брюшка с пахучей железой. Самцы летят массами в специальные ловушки с запахом самок. Подчас ловушки для них даже более привлекательны, так как запах от них сильнее.
Привлекающие запахи различны по стойкости, что, по всей видимости, зависит от их химической природы: некоторые тот час же исчезают после спаривания самки или их гибели, другие же, наоборот, удивительно стойки, сохраняются даже поле смерти их обладателя. У зерновой совки Ситотрога перилелля феромон начинает выделяться самкой через полчаса после выхода из куколки, сохраняя привлекательность для самцов после гибели самки.
Половые феромоны насекомых обладают большой специфичностью, то есть привлекают только особей своего вида и больше никого. Они как бы предохраняют от возможного ошибочного и, следовательно, напрасного оплодотворения и представляют собою точный химический сигнал. Впрочем, есть исключения. Ароматическое вещество, выделяемое некоторыми самками бабочек-огневок, привлекают и другие виды самцов. Но тогда вступает в действие какой-то другой механизм, и спаривание между различными видами все же не происходит.
Чтобы усилить действие пахучего сигнала, его посылают в строго определенное время подобно тому, как радиостанция транслирует свои передачи в установленные часы. Например, самка бабочки Добезиа посылает сигналы только от девяти часов вечера до полуночи, самка бабочки Хелиотис — от четырех часов утра до восхода солнца. Обычно самки неспособны посылать сигналы в течение одного-двух дней после выхода из куколки. Очевидно, для окончательного созревания необходимо время. Но иногда подобные сигналы посылают даже куколки перед тем, как из них выйти взрослыми. Самцы перепончатокрылых Мегорисса скопляются возле куколок, ожидая появления невест. Как только происходит оплодотворение, самка перестает посылать призывные сигналы.
Организм — экономичная система, и часто какая-либо одна его особенность строения выполняет одновременно несколько функций. Поэтому вещества, привлекающие разные пола одного вида, одновременно могут отпугивать врагов. То есть для кого они пахнут сладко, а для кого и гадко. Таковы, по-видимому, запахи, выделяемые клопами, а также скоплениями красноголовой шпанки Эпикаута эритроцефалюс. Этот запах настолько дурен, что от него тошнит и кружится голова. Замечательно, что оценка запаха отчетливо совпадает с обонянием человека, так как многие привлекающие запахи приятны для человека, и, наоборот другие отпугивающие — для него отвратительны.