Непонятно все это буйство музыкальных состязаний. Для чего оно? Ради привлечения самок? Они все заняты, грызут прилежно листочки солянок, ни одна из них не прельщена соискателями на приз утреннего фестиваля и не один из музыкантов будто и не помышляет о встрече с подругой, до предела занят: взлеты и нежные трели так и следуют друг за другом.
Что же это такое? Непонятный мужской разговор, непременный ритуал, физиологическая потребность, объяснение которой лежит в глубокой древности становления поведения вида.
В предыдущей каменистой пустыне близ больших курганов ток кобылок был оживленным только утром и потом внезапно прекратился. Интересно, как будет здесь?
На биваке, как в оживленном муравейнике. Все проснулись, заняты, готовят завтрак, упаковывают вещи в машину. В девять часов, сегодня мы основательно проспали, окончен завтрак и неожиданно, будто по команде, прекратились трескучие трели кобылок. Один-два виртуоза еще несколько минут продолжают сверкать на солнце голубыми крыльями и тоже замолкают.
И сразу становится тихо, как в комнате, в которой только что выключили вентилятор и прекратилось его нудное гудение.
— Вот это порядок! — замечает один из членов экспедиции.
— Дисциплина! — подтверждает другой.
Впрочем, нет, тишина не наступила. Раздались звонкие и радостные возгласы кобылок савиньи. Их мало, этих кобылок, быть может, в сотни или в несколько сотен раз меньше, чем голубокрылых кобылок. Но они будто дождались своего череда и теперь выступили на сцену полными ее хозяевами.
Не знаю, случайно ли кобылки поют по очереди или, быть может, такой порядок установился в этой пустыне среди двух видов кобылок испокон веков, чтобы не мешать друг другу разыгрывать сложный ритуал брачных разговоров. Когда-нибудь энтомологи докажут правоту или ошибочных моих предположений.
Кобылок савиньи в этом году мало. Но могут быть года, когда и они станут многочисленными. Как бы там ни было, строгая очередь соблюдается даже там, где один из видов, как, например, у больших курганов, временно может отсутствовать.
У самца сверчка Локсоблеммус экстрис развился дополнительный звуковой аппарат совсем в необычном для этой группы месте — на голове. Здесь основной членик усиков несет длинный вырост, которым насекомое водит о расширенный выступ лобного ребра. Очевидно, он служит для подачи особых сигналов в дополнение к обычным звукам.
У американских кузнечиков Пневморина или, как их называют, кузнечики-пузыри, тело раздуто как пузырь, а брюшко настолько прозрачно, что видна в нем полоска кровеносного сосуда, пищеварительные и половые железы. Расширенное брюшко образовалось из-за сильно расширенных трахей. Расширенное брюшко — отличный резонатор. Голос у этих кузнечиков очень громкий, продолжительный, низкого тона, похожий на кваканье лягушек.
Вообще у многих кобылок, кузнечиков и сверчков наряду с обычными звуковыми аппаратами существуют и дополнительные, и каждый год ученые сообщают об их открытии. Так, некоторые кобылки стрекочут, потирая надкрылья о брюшко, переднеспинку, о пару средних ног или бедра задних ног. У бескрылого кузнечика Эугастер спинулезус недавно был описан необычный стрекотательный аппарат, расположенный на среднегруди. Ученый Кован, исследовавший музыкальные способности прямокрылых, считает, что известные нам приемы их стрекотания — только маленькая часть всевозможного разнообразия этой группы певучих насекомых.
Обычно созревание и пора брачных песен прямокрылых наступает у всех одновременно.
Песни сверчков
Капчагай — изумительное по красоте ущелье. Скалы красные, черные, желтые громоздятся одна за другой и далеко и глубоко внизу в пропасти между ними спокойно катит свои мутные желтые воды река пустыни Или. В природе сейчас царит ликование. Землю, исстрадавшуюся за прошлые засушливые годы, пыльную и голую — не узнать. За две недели весны с нею произошло чудо. После весенних дождей и нескольких теплых дней она преобразилась, покрылась зеленой травой, украсилась желтыми и синими пятнами цветов. Всюду бродят медлительные черепахи. В небе неумолчно славят весну жаворонки. Воздух свеж, ароматен, чист и далеко на горизонте виднеются снежные вершины Тянь-Шаня. Короткая и счастливая пора пустыни!
Я путешествую на машине по ровному зеленому и цветущему плоскогорью Карой вдоль обрывов, ведущих в Капчагай, ищем съезда к реке. Но все они заброшены, непроходимы. Вот, наконец, находится хороший спуск и мы у воды, среди буйства зелени. Противоположная левая сторона реки пологая, холмистая, покрытая яркими красными пятнами. Это расцвели маки. На нашей стороне они только начинают появляться.