Жуку не нравится солнце, он поспешно прячется под камень. Осенью чернотелки забираются в норы. Так уж повелось у них издавна, в пустынях много нор, как жилых, так и заброшенных. В них не холодно зимой, не жарко и не сухо летом. А хозяева нор — суслики, песчанки, тушканчики, мирятся с невольными квартирантами. Кому нужны жесткие да вонючие жуки!
Природа выработала у жуков способность голодать. Ведь нередко зимой к весне норы обваливаются, вход их забивается или заплывает от талых вод землей. Попав в неволю, жуки терпеливо ждут освобождения, год, два, много лет.
Потом я вызволил из-под дома еще шесть жуков бляпсов, и все они, после длительной голодовки, были легки, как перышки.
Прежде на месте дач была предгорная полупустыня, полустепь и на ней, как и сейчас на ближайших холмах, разгуливали чернотелки-бляпсы. Теперь — другая земля. Напоенная влагой она растит густые травы, кустарники, деревья и место стало совсем неподходящим для чернотелок.
Что же будет с моими невольниками. Ничего, отъедятся, поправятся, потом полезут на холмы и там найдут свои родные места.
Наконец после пяти лет засухи выдалась дождливая весна и жалкая голая пустыня, обильно напоенная влагой, преобразилась и засверкала травами и цветами.
Мы постепенно удаляемся от гор Анрахай и едем по кромке большой пустыни Джусандала. По обеим сторонам дороги сверкают желтые лютики. Давным-давно не видал я этого растения. Внутри цветок блестящий, будто покрытый лаком и каждый лепесток похож на параболическое зеркало, отражает солнечные лучи и фокусирует их на центре цветка, на пестике и тычинках. От этого двойная выгода: в тепле энергичнее работают насекомые-опылители и скорее созревают семена. Сейчас же весной, когда так коварна погода и так часты возвраты холода, маленькие солнечные батареи тепла представляют собою замечательное приспособление. Летом, когда солнца и тепла избыток, они ни к чему и нет таких цветов.
Появляется цветущий ревень Максимовича, с большими, размером со шляпу сомбреро, листьями. Встретилась одиночная чудесная ферула илийская. На ее толстом стебле красуется могучая шапка цветов. На них копошится всякая мелочь: серенькие мушки, черные муравьи-проформики, любители нектара, важно восседают зеленые клопы.
Я рад феруле, давно ее не видал и нашу встречу пытаюсь запечатлеть на фотографии. Потом случайно бросаю взгляд в сторону и вижу вдали — целое войско ферул заняло склон большого холма и протянулось светло-зелеными зарослями до самого горизонта. Тут настоящее царство этого крупного растения.
Наша машина мчится от гор в низину и вдруг врывается в сплошное красное поле ярких чудеснейших тюльпанов. Какие они роскошные, большие, горят огоньками, хотя и приземистые! Как миновать такое раздолье! И я, остановив машину, брожу с компанией своих спутников по красному полю. Никогда не видал я такого изобилия тюльпанов, хотя путешествую по пустыне четвертое десятилетие. Лежали тюльпаны луковичками несколько лет, жарились от солнца, изнывали от сухости, ждали хорошую весну и, наконец, дождались, все дружно появились на свет, засверкали великолепием под ярким солнцем и синим небом.
Приглядываюсь к цветам. Они разные. Одни большие, другие — маленькие. У некоторых красный цвет лепестков необыкновенно ярок, будто полыхает огнем. Встречаются среди красных тюльпанов и с желтыми полосками, а кое-где виднеются и чисто желтого цвета. Мои спутники утверждают, будто и запах у цветов разный. У одних — сладковатый, у других — кислый, а есть и такие, от которых шоколадом пахнет.
Я не могу похвастаться тонким обонянием, посмеиваюсь над подобными утверждениями, не верю. Тогда мне преподносят букет. Действительно, и я чувствую, что у тюльпанов разный запах.
Здесь в этих зарослях все тюльпаны принадлежат одному виду Tulipa greigia. Но почему же у них так варьирует цвет и запах? Объяснение, в общем, найти нетрудно. У очень многих растений цветы изменчивы. Благодаря этой особенности садоводы легко выводят разные сорта. Видимо изменчивость цвета и запаха, да и формы, не случайна. Вкусы и потребности насекомых-опылителей нельзя удовлетворить однообразием приманки. Одна и та же пища и запах легко приедаются.
Весь день мы находимся среди буйства цветов. Но нам, энтомологам, поживы нет: насекомых совсем не стало после долгих лет засухи. Кто же, думаю я, опыляет такое величайшее множество цветов и для кого они предназначены? Вот где, кстати, необходимо разнообразие. То растение, которое в какой-либо мере выделяется среди обычных цветом и запахом, невольно привлекает к себе больше опылителей, ищущих разнообразия.