Старик поражен объяснением, в его взгляде все еще сквозит недоверие: нет ли тут насмешки. Но лицо говорящего серьезно, речь — убедительна. Что же делать? Конечно, нельзя запретить строить хорошие дороги. Нужно как-то помешать золотистым щуркам селиться около люцерновых посевов. Понятно, жалко птиц, чьи привычки разошлись с деятельностью человека. Но другого выхода нет.
Теперь старик доволен: наконец он знает причину низкого урожая семян люцерны. Он обязательно обо всем этом расскажет односельчанам, и они все вместе обсудят, как поступить с золотистыми щурками. Проще всего, конечно, делать срезы земли положе и укреплять их дерном. И тогда, быть может, его участок опять станет приносить хорошие урожаи семян.
Старику непременно надо знать наш адрес, и он просит его написать на бумаге. Потом он разворачивает мешок и выбирает самого крупного сазана. Это подарок и от него нельзя отказываться.
Тамариск — полудерево, полукустарник. В Советском Союзе известно более десятка видов этих растений. Своеобразные, мелкие, похожие на хвою, листья и красивые нежные розовые цветы придают ему привлекательный вид. Он неплохой медонос. Но главное достоинство тамариска в отличной солеустойчивости, благодаря которой он незаменим для озеленения поселков и городов, строящихся в пустыне на засоленных землях.
На тамариске я давно заметил галлы. Они располагались на ветках и очень сильно угнетали растение. Тамариски, поврежденные галлами, были расположены в долине реки Или в среднем ее течении. Ехать туда пришлось долго. Заснеженные вершины Заилийского Алатау с каждым часом езды становились все дальше и дальше и постепенно задернулись сизой дымкой жаркого дня пустыни. На горизонте показалась зазубренная полоска Чулакских гор. Серополынная холмистая пустыня постепенно стала изменяться, появились реденькие и низкие кустики солянки-боялыша, на земле мелкие камешки стали покрывать пустыню, и вот мы в настоящей каменистой пустыне, плотно покрытой сверху черным щебнем с реденьким боялышем. Слева совсем близко от нас — изрытые ущельями каменистые горы Чулак, далеко внизу зеленая полоска лугов, тростниковых зарослей, тугайных кустарничков и деревьев, прорезанных извилистой и белой полоской реки Или. Где-то там находятся поврежденные неизвестным врагом рощицы тамариска.
Солнце чуть склонилось к горизонту, но пустыня еще пышет зноем и в лицо ударяет горячий сухой ветер. Незаметно машина спускается к реке, и тут среди зелени особенно сильно ощущается своеобразный запах буйной растительности, водного простора и солончаков. Два берега реки Или — два разных мира. Правый берег высокий. Здесь, на голой земле, покрытой щебнем, на значительном расстоянии друг от друга растут маленькие солянки, бегают такырные круглоголовки, из-под ног во все стороны разлетаются кобылки с цветистыми крыльями, да вдали проносится стадо джейранов, вздымая облачка пыли. Там зной, ни кусочка тени, тишина, прерываемая треском кобылок, да посвистами большой песчанки.
Левый берег низкий, всегда зеленый, с шумными тростниковыми зарослями, такими высокими, что скрывают с головой всадника, с тихими развесистыми ивами, серебристолистным лохом и многими другими разнообразными растениями. В зарослях вечерами кричат ярко расцвеченные фазаны, тревожно рявкнет косуля, иногда зашумит тростниками испуганное стадо кабанов.
Так и существуют друг против друга два разных берега, два разных мира, разделенных рекою. Но случается, что река обходит стороною кусок левого берега и он, оказавшись прижатым к правому пустынному, украсит его. Такие участки тугаев называют здесь забокою.
Мы сейчас находимся в забоке. Дорога по ней идет через белые пухлые солончаки, покрытые солями. Местами в углублениях выступает темно-коричневая вода и, подсыхая с краев, осаждается, как мороз на окнах длинными, ветвистыми и причудливыми кристаллами. На белой поверхности засоленной почвы зеленеют солянки. Над дорогой свисают сине-зеленые ветки тамарисков с розовыми нежными кистями цветков. Напуганный звуком мотора из-под куста срывается маленький серый заяц, свесив на бок уши, отбегает в сторону и весь на виду останавливается, с любопытством оглядывая машину. Откуда-то рядом с ним появляется второй, а в стороне третий бежит неторопливым поскоком.