Глава 6.2
Моряне так держатся за свою цивилизацию, не общаются с землянами, считая их образ жизни греховным. Однако, является ли их образ жизни проклятьем или благословением?
Крамольные мысли, до того не смевшие посещать разума, так и роились, не давали покоя, перспективы восхищали и кто станет, в такой момент, думать, что путь, возможно, ложный, сунешься в дыру, сгинешь в ней и вспомнить некому будет, кроме старого доброго Василия?
Конечно, любая жизнь заканчивается смертью, как ни крути. Так не лучше ли всё поставить на одну карту, пускай и Джокера, чем прозябать вечно, когда один час похож на другой, один день на любой другой, и неделя, и месяц, и год, и десятилетие – вся жизнь пустая, несодержательная, ненужная, тоскливая, как неудачная мелодрама.
А моряне базы будто сговорились, вели себя паиньками, чувствовали себя хорошо, не умирали, не плакали, Том и тот куда-то делся, оборудование не подводило, рыбаки вышли наружу удачно и дружно. Всё говорило о том, что потеря одного единственного студента -практиканта никого не расстроит.
Просто заменят другим «винтиком», отдадут квартиру, перепишут программы под нового жильца. Мария влюбится в достойного человека, выйдет за него, родит двоих детей. От «Убийцы Джона» останется лишь пару записей в интернете, коли не сотрут сразу, в назидание другим. «Отряд не заметит потери бойца», лишь сомкнутся плотнее ряды, скрыв прореху. И ведь уходя, записки не напишешь, прочтут и остановят, подрежут крылья, вернее, плавники, до того, как Ям расправит их и улетит прочь, в манящую бездну неведомого тоннеля.
Возбуждение не покидало не на минуту, ночью не мог спать, лишь прикрывал глаза, дабы не беспокоить напарника и не вызывать в нём подозрения. Наверняка ведь следят, ждут, пока сделает глупость, неверный шаг, выкажет преступные намерения и винтику сразу покажут его место в общем механизме, забьют гвоздь, чья шляпка неприлично вылезла из доски, выделяясь на общем фоне. Не позволят стать чёрной овцой в стаде.
С огромным облегчением вернулся в квартиру. Усталость превозмогла, в конце концов, провалился в беспамятство без сновидений.
А вырвал из странного забытья стук в дверь. С трудом поднялся, открыл, на пороге стояла Мария.
– Что, тяжёлое дежурство? – спросила девушка. – Бедненький ты мой, давай сделаю массаж плеч и спины, полегчает.
– А это не противоречит требованиям, предъявляемым к моральному облику юной гражданки? – спросил Ям, немного растерявшись. Такого он как-то не ожидал, мягко говоря.
– Не будь занудой, – отмахнулась соседка, – ты же знаешь, что я не прочь стать твоей женой, или, как минимум, возлюбленной, да и сделать ничего, действительно преступного не сможем технически. Подадим соответствующее прошение и всё. В худшем случае, я всё равно собираюсь заняться медициной, начну практиковаться на тебе. За простой массаж ещё никого не выбросили за борт базы.
– Вот и не хотелось стать первым и подвести тебя, заодно, – студент вздохнул. – Твоё предложение очень льстит, точно получил бы массу удовольствия, но… не смотря на все несомненные достоинства потенциальной невесты, божественную красоту и ангельскую доброту, пока не уверен в своих чувствах. Ты заслуживаешь чистой, искренней, безграничной и всепоглощающей любви, а я способен предложить лишь обнимашки и поцелуйчики, так что, извини. Шестнадцать лет такой возраст, когда даже самый пошлый и серый практикантишка, не имеющий серьёзных перспектив, кажется языческим полубогом Аполлоном. Ты достойна много большего, чудесная бабочка, выбери иной цветок, умоляю. Не заставляй чувствовать себя подлецом.
– Что со мной не так, что, при всём желании, не способна зажечь искры? – девушка поникла. – Или… или ты задумал нечто безумное и непотребное?
– Запрет перечеркнул все мои Наполеоновские планы, – Джон скривил губы, – старшие не одобрили исследования, которое могло стать главным в жизни. Мне очень больно, обидно и никого не хочется видеть. Чувствую себя червяком, которого рыба разжевала и выплюнула с презрением. Однако мы обязаны быть послушными, коли хотим выжить. А я помирать не намерен слишком робок и молод. Раны затянутся, самолюбие уймётся, позабуду о перспективе и стану самим собой. Ныне же, извини, даже твоё личико – эталон красоты, вызывает лишь раздражение, а морянин не имеет права испытывать таких чувств. Но буду в порядке, чуть позже, тогда станешь женой, сможешь делать массаж и всё, на что хватит фантазии и за что не карают, станешь воспитывать моих детей, а после любоваться внуками и правнуками. Вся жизнь известна наперёд и это… прекрасно.