Теоретически, монстры и сами обязаны были умереть от такого, но, отчего-то, не собирались этого делать. Возможно, были не совсем живыми или привыкли уже к излучению, получили гены бактерий, вроде тихоходок, способных выживать и в таких условиях.
– Откуда подобная нечисть могла взяться? – пролепетал Ям. – Уж не из тоннелей, в которые я влез? Если так, по мне трибунал плачет!
– До того не вылезали, а тут вдруг надумали? – хмыкнул Василий. – Ты же ничего не трогал, не нажимал. Сомневаюсь, что могли счесть столь опасным, что прислали убийц. Скорей всего, хищники откуда-то ещё приплыли.
– Можно проверить, если они из лабиринтов, обязан был остаться радиоактивный след, – Ям сощурился, – поплыли, всё одно, терять нечего.
Уже обернувшись, наш герой увидел, что его сородичи пустили по куполу ток, осьминоги бились в агонии и обугливались. Жаль, что их точно нельзя будет съесть. Теперь Ям мог успокоиться, не волноваться за тех, кого оставлял.
Вот и снова проход в нору. Юноша активировал дозиметр, но то ли плиты поглощали радиацию, то ли осьминогов послала сама судьба из какого-то другого места, ничего прибор не показал.
– На всякий случай, Вася, давай прощаться, – студент вздохнул, – есть вероятность, что не вернусь. Не поминай дурным словом и никому не говори, куда делся. Пусть считают, что стал завтраком осьминогов, чем нарушил приказ и заделался нечестивым предателем и негодяем.
– Вообще-то, ты же предупредил их, – напомнил дельфин, – и спас целую кучу жизней. Возможно, даже всех сородичей. Но, постарайся не сгинуть, не разрывай моего сердца!
Наш герой обнял друга, похлопал по спинке и нырнул в проход. Но не успел проплыть и двух миль, как послышался отвратительный скрип. Животное тревожно завопило. Юноша развернулся и понёсся к выходу, громко матерясь на всех известных ему древних языках, забыв, что злословие запрещено строжайше, но не поспел каких-то несколько мгновений, створки сомкнулись, а ведь должное время ещё не прошло!
– Как говорится, если человек глуп, это надолго, предупреждали, ведь умные люди! – Ям прижался к двери и принялся биться об неё головой равномерно, раз за разом.
Нанороботы способны воспроизводиться довольно долго, пару месяцев энергия в них не иссякнет, станут опреснять воду, выделять кислород, однако, еды с собой очень немного, не найдётся ещё, грозит смерть от голода, не самая приятная. Проще открыть шлем и захлебнуться.
Джон активировал звуковое, резервное, ружьё, прихваченное, на всякий случай. Не помогло, электричество гарпуна двери так же не повредило, как и удар ногами на скорости. Оставалось одно – активировав реактивную струю, лететь вдоль тоннеля, надеясь найти ещё какой-нибудь проход. Или тех обидчиков, что заперли вход, или разрушительное оружие, или пульты, или хоть что-то, оправдывающее самоубийственный поступок.
А лабиринт ничем не радовал, не давал надежды на позитивный финал истории. Всё те же бесконечные чёрные плиты с символами. Анализатор-переводчик работал на полную мощность, но не мог распознать ни одного значка или сделать логичного предположения, что они значили.
Сколько миль не плыл – ни одного повторяющегося символа. Джон даже заподозрил, что это не письмена, а просто своеобразный орнамент, картинки, в которых не было ни капли смысла. Это люди привыкли к тому, что всё должно чего-то значить, содержать информацию, а некие незнакомцы просто творчеством занимались, эдакое граффити.
Хуже всего, если неведомое строение было возведено в те времена, когда океана не было вовсе и лишь потом заполнилось водой, и обитатели потонули либо удалились. В таком случае, наш исследователь рисковал найти лишь нерабочее оборудование и остатки ржавой мебели. Дерево и ткани в прах обратились, много-много веков назад.
Впрочем, против этой версии говорили неразрушимые створки ворот. Они бы выдержали натиск вод. Главное, чтобы местные не оказались любителями экзотического мяса. Печальная смерть в желудках неизвестного племени. А если у несчастных ещё начнётся несварение желудка после подобного обеда? Стыд и позор.