— Они живы хоть? — Хмыкнул Алексей, за что получил тычок в бок от Лисицкой.
— Капитан, в промежуток времени с восьми утра до одиннадцати часов дня никого постороннего в центре не наблюдалось. Все, кто приходил, предъявляли пропуска и работают в здании. Это говорит нам о том, что возможный убийца работает тут. Он разбирается в программировании…
— Необязательно быть айтишником, чтобы научиться вырубать камеры, — перебил Алису Алексей.
— И, тем не менее, он не дурак, раз смог это сделать. Так же я считаю, что он убивает бухгалтеров из-за личной неприязни. И да, скорее всего это женщина.
Алексей громко выдохнул.
— Капитан, можно я поеду к жениху убитой. Все ему расскажу, спрошу…
— Шевцова с Мангуловым прихвати, и скажи, что еще раз я не увижу их на месте преступления или вовремя в отделение, устрою веселую жизнь. Всем.
— Есть, прихватить.
И ушел, оставляя Зотова с Лисицкой.
Что нравилось Петру в Алисе, так это энтузиазм. Например, теория, что убийца женщина. Петр это не обдумывал, хотя вероятность пятьдесят процентов. Но опять же, зачем? Зависть?
— Бред получается.
— Ну, почему же? Нам просто стоит досконально изучить убитых. Их рабочие отношения.
— Они сотрудницы разных компаний. Я даже тут связь кроме отсутствия записей с камер и их общей профессии, не вижу. Значит так, с тебя, Лисицкая информация об их жизнях. Обо всем в период работы в бизнес-центре. Сама знаешь, как это делается.
— Капитан, мне кажется, что если мы сейчас поднимем шумиху с серийником, — тихо заметила Алиса, — то спугнем убийцу.
— Да нет, мы только потешим его самолюбие. И убивает он так интересно, чтобы НАС запутать, и привлечь к себе внимание.
— Как же я люблю свою работу, — пробурчала Алиса. — Иногда хочется закрыть глаза и представить, что зло уничтожено и все люди…
— Верят в единорогов?
Лисицкая хохотнула. Из уст Зотова это прозвучало уж больно комично.
— Так, все, за работу! — Рявкнул Петр, и Алисы след простыл. — Рылов, через сколько ты мне…
— Зотов, свали с места преступления, и дай нам нормально все сделать! Сил нет, стоишь над душой. Вечером приходи, все расскажу.
Петр закатил глаза и решил, что Воронцову придется подключать по-любому. Без высших сил с этим делом разобраться не получится.
— Бухгалтеролов, — хохотнул Зотов. — Надо было так обозвать психопата.
НАЗАД В ПРОШЛОЕ
ДРУЖБА и ПРОВИДЕНИЕ
Жалость. Уничтожающее чувство, которое норовит превратить жизнь в ад. Каролина вернулась в школу, в свой родной класс разбитой и замкнутой. О ее ситуации в жизни, казалось, знала вся школа. Каждый ученик, учитель, работник смотрел на нее таким взглядом, что девушке хотелось вернуться домой и забиться в угол. Каролина не хотела, чтобы на нее обращали внимание, чтобы говорили о ее родителях, аварии. Но неизбежного не избежать. Все началось с ее «подруги» Лизы, которая ни разу за все лето ей не позвонила и не навестила. Ни в больнице, ни после выписки. Хотя Воронцова была уверена, что их дружба пройдет через года. Разочарование уже давно сменилось безразличием, а выпускной год норовил стать самым тяжелым из всех. Изо дня в день, Каролина ходила в школу, стараясь не думать о прошлом, да и о будущем, если честно. Девушка знала, что после того, как станет совершеннолетней имущество родителей станет ее. Повезло, наверное, что восемнадцать лет не за горами, в первый класс девушку отправили почти в восемь лет.
— Линк, куда поступать будешь? — Лизка поравнялась с ней, и болтала так, словно между ними не было теперь пропасти. — Я вот не знаю, давай вместе?
— У меня нет времени думать об этом, — холодно ответила, стараясь сдержать едкие слова.
— Да ты можешь выбрать любой универ, — завистливо хмыкнула Лиза, — у тебя же после родителей гараж, дача, квартира осталась. Считай билет в будущее.
Воронцова остановилась, повернулась к бывшей подруге и отрезала:
- Больше ко мне не подходи, противно слушать, — и поспешила убраться подальше от Елизаветы.
Жаль, что они учатся в одном классе, и терпеть ненавистное общество предстоит целый учебный год.
Через несколько дней, от Каролины отвернулись все одноклассники. Довольное лицо Лизы подтвердило догадку: она наплела всем что-то такое, от чего все на Воронцову ополчились. Только вот Лине было все равно. Плевать девушка хотела на ехидные смешки с задних парт, на перешептывание девчонок, на осуждающие взгляды местных ботаников. Даже когда ее рюкзак закинули на стеллаж, Каролина промолчала. Пусть делают, что хотят. Главное, с ней не разговаривают.