— А действительно, получаешь в одном флаконе, как удовольствие, так и пользу, — словно ребёнок порадовался Кол.
— Благо от табака, весьма сомнительно, балбесы, — переворачиваясь на другой бок, заметил Призрак, не являвшийся заядлым курильщиком в отличие от своих товарищей.
— Ну не скажи, не скажи, — тут же завозмущался Кол. — Табак он, это… Настроение поднимает, нервишки успокаивает…
— Ещё скажи, что он лёгкие проветривает, — оборвал Призрак, восхваление «целебного» зелья.
Не обращая более внимания на словопрения спутников, я улёгся в свой гамак и постарался уснуть. А так как прошедший день вобрал в себя довольно много, то удалось мне это быстро.
Очнулся я от громогласного вопля:
— Вахта, подъём!
Привстав, я увидел капитана с фонарём в руках, в сопровождении нескольких членов команды.
Народ в гамаках зашевелился. Даже раздалась приглушённая ругань. Затем, минуя нашу компанию, к желтоватому огоньку потянулись люди. И первым возник помощник.
— Порядок? — спросил он голосом, лишённым воодушевления.
— Полный, — подтвердил капитан, и смачно зевнув, отправился на боковую. Его смена последовала за ним.
Едва они улеглись, как скудный свет погас, и вновь воцарилась непроглядная темнота. Тем не менее, я успел заметить, что гамак чародейки, висевший по соседству — по прежнему пуст.
— И чего она дичится, глупая? Ведь вместе в такую опасную даль идём, — пытаясь вновь уснуть, отстранённо подумал я.
Но, поворочавшись с пол часа, понял, что это не удастся.
Тогда я решил прогуляться на нос, а заодно навестить нашу отшельницу. Пробравшись между гамаков, и миновав складилище всяческих грузов, я оказался вне тента, под порывами заметно усилившегося ветра. Температура, по сравнению с вечерней, весьма ощутимо снизилась. Эта разница заставила поёжиться от холода и не пожалеть о прихваченном с собой плаще.
Хельгу я обнаружил на короткой, однако, широкой носовой скамье. Она спала, скрутившись калачиком, и видимо немного подмёрзнув. Стараясь не разбудить девушку, я осторожно накинул на неё свою одежду. После чего постоял минут пять, любуясь водным привольем, освещённым ровным светом луны и взбудораженным белыми барашками торопливых речных волн.
Уже уходя, я услышал за спиной тихие слова:
— Спасибо за заботу. Но… Я в ней не нуждаюсь. Забери плащ.
— И не подумаю, госпожа. А то не ровен час, заболеешь ещё, — оборачиваясь, заявил я.
— У меня стальное здоровье. Так что не бойся, обузой в пути вам не стану, — вставая со скамьи, заверила меня девушка с негодующими нотками в голосе. — И вообще, о какой простуде может идти речь? Лето в самом разгаре.
— Резкая смены температуры коварная вещь, — не согласился я с ней. — Сильный мороз и тот по сравнению с ней ничто. А я за свою жизнь повидал немало людей, заработавших воспаление лёгких именно в летнюю пору.
— Вообще то ты прав, — немного подумав, признала мою правоту Хельга и зябко поёжившись, поплотней, запахнула великоватые полы.
Мы немного помолчали.
Потом она совершенно неожиданно попросила:
— Расскажи мне про свою прежнюю жизнь.
— А что именно тебя интересует? — слегка растерянно вопросил я.
— Девушки народ любопытный, — Хельга мелодично рассмеялась, — поэтому буквально всё. Но начни с детства.
— Могу даже с более ранней поры, — усмехнувшись, шутливо произнёс я. — Впрочем, может лучше перенести мои воспоминания о былом на утро?
— Ты хочешь спать?
— Нет.
— Так в чём же дело?
— Ладно, — без особой охоты, согласился я, подходя к борту и облокачиваясь об него спиной. — Только, чур, буду краток.
— Ну «будь», — с некоторой иронией приняла она моё условие, между тем устраиваясь по соседству.
— Родился я в Илате, в семье, связанной с защитой Далидора на протяжении многих поколений. Мои предки являлись командирами легионов, корпусов, тысячниками, я же смог дослужиться всего-навсего до простого сотника. А значит, подвигов не совершал, перспектив не подавал и лишь беспрекословно исполнял то, что велели старшие начальники. В конце концов, мне надоело быть послушным болванчиком, и я навсегда распрощался с военной службой. А спустя полгода после этого «знаменательного» события, подвернулся случай действительно кардинально изменить свою Судьбу. В Пристани умер мой дядя, и теперь я еду вступать в права наследства. Вот в принципе и всё, госпожа, — старательно избегая излишних подробностей, поведал я.
— Как-то уж слишком кратко, — недовольно промолвила девчонка, повернув лицо в мою сторону. — Хм-м-м, я бы даже сказала, что тут имеет место перебор.