— Дело не в этом! Долго рассказывать. Мы сейчас же собираемся, заказываем такси и едем к тебе.
Я даже не дал ей ответить, бросил трубку и велел дочери собираться. Не могу сказать, что она разделяла мой энтузиазм, однако пошла за вещами без лишних слов. Я же тем временем вызвал такси и несколько привел себя в порядок. Через полчаса мы уже спускались на лифте. Эх, как было бы удобно сейчас сесть за руль, услышать привычное, успокаивающее урчание двигателя, помчаться куда нужно… Выйдя из подъезда, я первым делом посмотрел в ту сторону, где была припаркована моя машина… и ахнул. Двор у нас довольно широкий, да и время уже близилось к обеду, так что многих машин не было и свободного места было предостаточно. Однако кому-то его не хватило, и теперь мой почти новенький Ниссан X-Trail стоял с оторванным задним бампером, куски которого валялись тут же неподалеку. И вокруг, естественно никого. Двор был абсолютно пуст. Поскольку время, как я уже говорил, было послеобеденное, мамаши с детьми уже разошлись по домам. Не было и привычных посиделок бабусь. Только вызванное мною такси нарушало покой двора, и чересчур громко тарахтело на холостых оборотах.
Я даже зубами заскрежетал! Ну что же за невезение такое! Ну, когда мне этими-то делами заниматься? Мне же надо Катюху отвезти к матери, самому съездить в больницу к Дине, мне нужно в офис, где я уже не был давным-давно, а дел там наверняка накопилось невпроворот! Я решительно направился к такси, пока бог с ней, с машиной, в конце концов, она застрахована, так что свои деньги я получу всенепременно, а пока сделаю вид, что ничего не заметил.
— Пап! — удивленно воскликнула Катя, — а это разве не твоя машина? Что с ней?
— Пойдем, Кать, пойдем. Моя, но сейчас не до нее.
Вот и делай тут вид! Мы загрузились в такси, и я назвал адрес Татьяны, благо жила она не так чтобы очень уж далеко от меня. Однако то ли таксист был неопытным, то ли везение окончательно покинуло меня в этот день, но мы собрали все мыслимые и немыслимые пробки, чуть не попали в ДТП, заблудились, и добрались до места лишь полтора часа спустя. Я уже весь извелся, нога затекла и ужасно ныла, а голова разболелась до невозможности.
— Н-да, оригинально ты выглядишь! — констатировала моя бывшая жена, открыв нам дверь и окинув меня беглым взглядом с головы до ног.
— Сам знаю, — буркнул я. — Лучше свари мне кофе.
— Давайте, проходите. Чувствую, предстоит нам долгий разговор, — встревожено заметила Татьяна.
Пока она хлопотала на кухне, я разделся, прошел в комнату и наконец-то уселся в кресло, удобно пристроив свою переломанную ногу на мягкий пуфик. Катерина удалилась в свою комнату и не показывалась на глаза. Должно быть, я немного задремал, потому как, открыв глаза, увидел рядом с собой на журнальном столике чашку дымящегося кофе и незамысловатые угощения: сушки и конфеты.
— Извини, дома шаром покати, — сказала Татьяна.
— Да, ладно, ты же только приехала.
— Ну, рассказывай! Как ты дошел до жизни такой.
И я начал рассказывать.
Рассказ получился долгим. Катерина нас не беспокоила, уединившись в своей комнате, за что я был ей безмерно благодарен, Татьяну же мое переполненное не самых приятных событий повествование просто повергло в шок. Она сначала пыталась обвинять меня в безалаберности и в полном отсутствии ответственности в связи с тем, что я не сообщил ей о переломе сразу же. Однако, вспомнив о смерти тети, перестала нападать на меня, а, узнав о дальнейшем развитии событий, вообще затихла и обратилась в слух. Периодически она покачивала головой, будто отказываясь верить в услышанное. Я же старался донести до нее информацию как можно более мягко, так как не хотел ее пугать. Я упустил лишь факт моего признания в любви к Дине в надежде, что и Катена об этом умолчит. Не хватало нам еще и Татьяниной реакции.
— Сегодня, когда я вернулся из Склифа, Катерина очень нервничала, даже плакала. Она обвиняла во всех злоключениях себя и говорила, что её кукла Вуду исполняла все ее пожелания. Она, конечно, не хотела того, чтобы я сломал ногу или чтобы Дина так серьезно пострадала, но якобы желания Катерины кукла реализовывала, но в своей злонамеренной интерпретации. Ну, вроде того, что она только захотела, чтобы я был с ней дома, как на следующий же день я сломал ногу, а у нее появилась возможность заботиться обо мне. Она так была расстроена, что пришлось расправиться с этой отвратительной куклой, чтобы успокоить ребенка. А ведь это подарок твоего Гебауэра, и я ведь сразу же тогда сказал, что подарок этот идиотский. И надо же было ему напустить вокруг этого страшилища столько туманной загадочности и мистицизма, что у ребенка в итоге произошел нервный срыв. Надо бы, кстати, позвонить Жану и высказать свое недовольство. Обвинять его в чем-то, конечно, глупо, но пусть впредь соображает, кому и какие подарки дарить, — закончил я свой затянувшийся рассказ.