— Вроде бы и нет, а что?
— У тебя над ним радикулярная киста размером с приличную горошину, и ее надо удалять, да и зуб тоже, смысла оставлять его нет.
— Все так серьёзно?
— Серьёзно будет, если не удалим, пошли, я провожу тебя к хирургу. — И моя бывшая супруга решительно направилась к двери.
Мне не оставалось ничего другого, как только последовать за ней. Хирург оказался плотным лысоватым мужчиной лет пятидесяти, и мне показалось, что если на него надеть оранжевый клеенчатый фартук, он вполне мог бы сойти за мясника столичного рынка. Коим, по большому счету, он и оказался. Последующие полчаса мне не то, что пересказывать, но и вспоминать-то не хочется. Он обколол мою десну обезболивающим средством, но только Господу богу известно, почему оно не подействовало. Хирург уверял, что это потому, что зуб до этого сильно болел, но я-то знаю, что это не так! Ну, не болел он у меня и все тут! До вмешательства этого садиста! Я вообще-то человек терпеливый, я терпел, когда мне составляли кости на ноге, а уж могу признаться, это было что-то! Но то, что проделывал со мной в этом кресле этот супостат, этот кат в фартуке, не поддается никаким сравнениям. Он тащил, — зуб не поддавался! Он расшатывал, — все впустую! Он пыхтел, кряхтел, потел и сопел, но чёртов зуб, или точнее, его осиротевшая половина, никак не хотела удаляться. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот упрется мне коленом в грудь, чтобы сподручнее было тащить. Я стонал, охал, ахал, пот с моего лица скатывался неиссякаемым ручьем, Татьяна только и успевала, что вытирать мне его да что-то успокаивающе бормотать, но, как оказалось, все это были только цветочки! После того, как обреченный зуб все-таки был удален, настала очередь кисты. Хирург вооружился каким-то инструментом и начал выскабливать лунку зуба, а мне казалось, что он, как древний египетский жрец, только и выбирает время, чтобы выскоблить мне весь съежившийся от ужаса мозг. Я слышал некий неистовый скрежет, легко сравнимый с хрустом моей подломившейся ноги. Я почти терял сознание. Мне и до сих пор жаль, что этого так не произошло.
Когда, наконец, экзекуция была закончена, Татьяна провела меня в свой кабинет, и несколько минут я отлеживался там на кушетке. Мало-помалу в голове начало что-то проясняться. Мне становилось воистину страшно, когда я начинал представлять, что еще может поджидать меня впереди. Пожалуй, нужно поскорее добраться до дома, но тут я вспомнил, что у меня пропал телефон, а без него я как без рук. Нет, первым делом нужно доехать до ближайшего офиса мобильной связи, восстановить утраченную сим-карту и купить новый аппарат.
Таня хотела вызвать мне такси, видимо, мой вид не внушал ей доверия, но я сказал, что мне лучше побыть на свежем воздухе и я немного пройдусь. Она покачала головой, но спорить не стала.
— Обязательно позвони мне, как только доберешься до дома, — сказала она на прощанье.
— Обязательно, — заверил её я.
Легче на улице мне, конечно, не стало, более того, давала о себе знать больная нога. Какой же я болван, нужно было позволить Татьяне вызвать такси и тем самым хоть немного обо мне позаботиться. Но что теперь сетовать попусту!
Через минут сорок я входил в здание офиса-продаж мобильной связи и уже менее чем через полчаса смог, наконец-то, проверить список всех поступивших за последние часы звонков. Дважды звонил Сергей. Какая же я все-таки скотина! За все это время даже не съездил к Дине, а сейчас уже семь часов и меня, естественно, никуда не пустят. Мне стало ужасно стыдно, а еще клялся ей в вечной любви! Я немедленно набрал номер Сергея.
— Сергей, привет, это Стас. Ты меня извини, я тут погряз во всякой ерунде, потерял телефон, попал а аварию, сломал зуб, но это все чепуха, как там Дина?
— Привет! Дина без изменений, ни улучшений, ни ухудшений. Ждем.
— Господи, сколько же можно ждать еще? Что врачи говорят?
— Стас, давай, без истерики! Врачи ничего больше не говорят. Всё что могли, они уже и сказали и сделали. Теперь нужно набраться терпения и ждать. Как только будут новости, поверь мне, ты будешь первым, кому я позвоню.
— Да… ладно… ты прав, извини, — я был расстроен, но понимал, что Сергею тоже далеко до спокойствия, а вот же, еще и меня уговаривает.
— Стас, — мягко произнес он, — не переживай ты так. Главное, — верить! Все у нас будет хорошо. Давай, завтра созвонимся.
Он отключился, а я некоторое время еще продолжал стоять, крепко сжимая в руке телефонную трубку.
Возвращение домой желанного облегчения не сулило. Я поймал попутку, всю дорогу меня одолевали самые пасмурные мысли, и когда водитель остановился у подъезда, вспомнилось вдруг, что дома нет никакой еды, но сил тащиться в магазин уже не было. Да и если честно, есть совсем не хотелось, наркоз начинал отходить, меня мутило. Квартира была как нежилая, тихо в ней было и пусто. Как и обещал, я первым делом позвонил Татьяне, сказал, что благополучно добрался до дома и ложусь спать. Она еще дала мне несколько практических рекомендаций, но я так жутко устал, что ничего не запомнил. Не хотелось ровным счетом ничего, ни есть, ни пить, только упасть на кровать и забыться спасительным сном. И, как ни странно, сон сковал меня мгновенно.