Бедро ее левой ноги было заключено в аппарат Илизарова, непонятная конструкция из спиц и металлических колец проглядывала сквозь легкое одеяло, а правая рука Дины была загипсована от кисти до предплечья. Мне казалось, что в настоящее время силы ее организма брошены по большей части на поддержание жизни, а какие-то там процессы регенерации пока были для него не столь уж и важными. И именно поэтому, ушибы, синяки и гематомы отступали очень медленно, и тело Дины все еще было покрыто желто-зелеными пятнами. Ее чудесное лицо, в результате глубоких порезов осколками зеркала, было обезображено уродливыми бордовыми шрамами, правый глаз закрывал пластырь, и все, что она могла сделать, так это только поддергивать веком левого, когда давала понять, что слышит меня.
В растерянности я даже не знал, что ей сказать, произнес пару каких-то общих, жизнеутверждающих фраз, пообещал после выписки и выздоровления осуществить её давнюю мечту и свозить в Абхазию. Заграничные поездки были ей давно не в диковинку, а вот Абхазия оставалась некой далекой мечтой. Я говорил ей о том, что нас ожидает много красивых и романтических моментов в жизни, а сам каким-то шестым чувством осознавал, что, скорее всего, никогда и ничего этого уже не будет. Может быть, в силу своей внутренний неуверенности и слова мои звучали фальшиво и неубедительно, и я бессильно смотрел, как по Динкиным щекам изредка скатывались слезинки, старательно поддерживая в себе зыбкую надежду, что это она просто устала от длительной боли и ощущения полной беспомощности. Я держал ее за руку, и не мог ощутить той мощи жизненной энергии, которая всегда исходила от Дины в той, другой жизни, до злополучного падения лифта.
Выходил я из больницы подавленным и расстроенным. Не было чувства радости от состоявшейся встречи, и я был до крайности разочарован Дининым состоянием. Сколько теперь ей потребуется времени на полное восстановление? Лишь бы не опустились руки! Серега в данном случае, выглядел большим оптимистом, это я, наверное, очень спешил. Я устало присел на лавочку в небольшом палисаднике возле травматологического корпуса, и у меня внезапно возникло дикое желание закурить. Не страдал я этим уже много лет, так, баловался когда-то в далекой юности, но с возрастом, можно сказать, легко поборол собственную слабость, однако сейчас нервы явно сдали, и у проходящего мимо студента я стрельнул сигарету и глубоко затянулся.
Да, мы все куда-то спешим, спешим вырасти, завести семью, спешим заработать побольше денег и обрести достаток. А нужно бы встряхнуть самого себя, да задуматься, хоть на мгновенье, ведь всего одна нелепая случайность может остановить наш бег на неделю, на месяц, на годы, а то и оборвать тонкую нить жизни и свести на нет всю эту стремительную гонку в никуда и ни зачем. Не знаю, сколько времени я провел, сидя на этой скамейке и думая о смысле жизни, и вывело меня из ступора лишь непреодолимое желание поговорить с Катей. Я достал мобильный телефон и набрал номер дочери.
— Катёна, как ты, малыш? Ты извини, у меня были на работе неприятности, и я не мог тебе позвонить. Я очень соскучился.
— Папулечка, не страшно. Я тоже очень соскучилась, давай сегодня увидимся. Мама вырывает трубку, поговори с мамой, а потом еще со мной.
— Стас, привет! Я не стала рассказывать Кате, что у тебя случилось, не хочу её травмировать. Как все прошло? — спросила Татьяна.
— Спасибо, все уже позади. Как вы? Какие планы на сегодня? Я хотел бы увидеться с Катюшкой.
— Я собиралась тебе звонить. Завтра отправляю её к родителям. В Екатеринбург едет Олег Борисович, ну ты помнишь, друг отца. Он был здесь в командировке, теперь возвращается домой, он и заберет Катюшку. У меня накопилось много дел, возможно, появится необходимость слетать на пару конференций, у тебя тоже аврал, да и здоровье надо поправлять, поэтому лучше, чтобы Катя месяцок побыла у бабушки с дедушкой. Предлагаю тебе проводить ее, ну, а если хочешь пообщаться сегодня, приезжай к нам.
— Хорошо, я могу уже сейчас приехать, вы где? Дай мне Катю, я договорюсь с ней.
Татьяна передала трубку дочери, та, по всей видимости, уже догадалась о скорой встрече и радостно защебетала в трубку.
— Папуля, мы сейчас в магазине, купили мне кое-какие вещицы, дома будем через полчаса. Приезжай быстрее, я устрою тебе показ мод. Я ужасно соскучилась. Целую и жду!
Похоже было, что она даже прыгала от радости, и от чувства любви к дочери у меня защемило сердце. Да, расклеился я что-то за последние дни.