Закрыв дверь за майором, я прошел в комнату и сел на диван. Н-да, хотя в последнее время мысли о внезапном нашествии в мой офис и абсурдность всей ситуации совершенно не выходили из моей головы, они мало-помалу вытеснялись последними событиями: смертью и похоронами Павла, что отняло у всех нас уйму сил, Дининому сомнительному улучшению здоровья, и лишь бальзамом на сердце в нескончаемой круговерти было общение с дочерью. Да, и то, недолго музыка играла, извольте вам и получите так много обещающую повестку. Ну, что ж, — жизнь не кончается, и за один миг старые, заляпанные и перечеркнутые страницы ее не могут исчезнуть, они только переворачиваются, вплоть до последней. А кто скажет, какая она по счету?
Тут я поймал себя на мысли о том, что уже несколько минут держу в руках пульт и щелкаю кнопками с целью переключения телевизионных каналов, но ничего не происходит. Телевизор не включается. Я прищурился, шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак, пульт отзывался на нажатие клавиш мерцанием красной крошечной лампочки, а вот телевизор не реагировал никак. Я поднялся. Что за дела?
Ах, да, это же мой чертов друг Бака устроился у телевизора, преграждая доступ луча к сенсорному окошку.
— Привет, Бака! Пытаешься обратить на себя внимание? — Пробурчал я с легкой улыбкой. — Ну, как ты? Мне совсем было не до тебя. Хочешь кофе? — помнится, Катюха говорила, что он любитель этого напитка.
Ответом мне была тишина, я взял Баку в руку и передвинул его от телевизора к цветочному горшку, в котором торчал кактус. Появился он в доме после того, как моя дочь услышала в школе о его способности поглощать вредное излучение от мониторов компьютеров, телевизоров и прочей бытовой техники. Я не спорил с Катериной, и со временем эти колючие растения расположились в моей квартире везде, где по мнению дочери что-либо излучалось.
Я переместил Баку к горшку с кактусом, и так получилось, что пристроился он возле компьютера покойного Павла. Ноутбук, ставший неожиданно бесхозным, лежал на столе совершенно забытым.
— Надо бы отдать его Виктору, как-никак он не только мой помощник, а по совместительству еще и компьютерщик, — рассматривая ноутбук, начал я рассуждать вслух. Привычка частого пребывания в одиночестве. — А что, если там действительно обнаружится полезная нам информация? — вопрошал я себя, набирая номер Витька.
— Вить, привет! Чем занят? — с ходу начал я, как только на другом конце сняли трубку. — Есть к тебе одна просьба.
— Привет, Стас. Ничего не делаю. Что за просьба, буду рад оказаться полезным. — без задержки отбарабанил Витя. Вот это работничек!
— Послушай, мне по наследству достался компьютер Пашка, к сожалению, времени поковыряться с ним нет. Я бы хотел сегодня завезти его тебе. Просьба простая, поройся в его содержимом, мало ли что, а вдруг нам что-нибудь, да и пригодится? Как тебе такая задача? — выпалил я все это единым духом.
— Не вопрос, Стас, не велико дело. Давай, тащи, а если хочешь, я и сам заскочу, — бодро предложил Витёк.
— Да нет такой необходимости, мне все равно вскорости выезжать, нужно проводить Катьку в аэропорт — глянув на часы, сказал я, — сегодня воскресенье, пробок нет, так что заскочу к тебе по пути, получишь ноутбук прямо в руки, а дальше уж ты сам. О’кей?
— Не вопрос. Жду.
Всё же, как быстро летит время, только было утро, а уже час дня. Катюшка улетает в 10 вечера из Домодедово, «Уральскими авиалиниями» — чудное название, так и тянет в полет. Времени кажется и в достатке, но! Надо же успеть и пообщаться со своим чудом, побыть, так сказать, внимательным отцом.
Забирая ноутбук Павла, я не забыл распрощаться и с Бакой: — Пока, не скучай, чертов дружок, — и удивляясь собственному легкомыслию, покинул квартиру.
Лето прекрасно, даже тогда, когда его и в принципе нет. А в нашей средней полосе, в последнее пятилетие, складывается чёткое ощущение, что оно даже и не планируется. Случаются несколько жарких дней, которые напоминают об истинном названии месяцев, но погода… Она совсем не соответствует лету. Тринадцать градусов бывают в Москве и весной, и осенью, и даже зимой, но для летней благодати они никак не дотягивают. Тем не менее, даже при таких температурах, — лето все же остается летом, это сезон отпусков, время, когда поет душа, и мы по привычке, обретенной еще в школьные годы, стремимся на отдых в жаркие регионы, а с недавних пор и в дальние страны. Наверное, все же издавна было холодным московское лето, раз жители данного мегаполиса с его приходом «журавлиными стаями» улетали на юга.