Он с опаской покосился на куклу и осторожно положил ее на стол.
— Я потратил всю свою жизнь на изучение этих народов, — задумчиво произнес он, глядя куда-то вдаль. — Мне кажется, я видел и знаю о них всё досконально. А сегодня появляетесь вы и в ваших руках совершенно уникальный экспонат, который нужно унич… Впрочем, вы понимаете, что имеется в виду. — Он замолчал на секунду, а затем продолжил, — что ж, жизнь удивительна и полна противоречий. Если бы ваша кукла изначально попала ко мне, я был бы несказанно счастлив, но в данной ситуации другого выхода нет, слишком далеко все зашло.
Некоторое время он молча прихлебывал свой чай, потом тяжело вздохнул и произнес:
— Конечно, я помогу вам, но многого сделать не смогу. Вам придется отправиться в Конго и сделать все самим.
Мне показалось, что почва уходит у меня из-под ног. В глубине души я все время надеялся, что проблема наша не сложная для специалиста, что решится она здесь, на месте, и ни о какой Африке я вообще не помышлял, потому как ничего там не забыл и не потерял. По наивности своей я думал, что встретим мы научное светило, вроде Столпова, а он просто возьмет, к примеру, и сожжет ненавистную куклу и все! Дело будет сделано! Я себе отряхнусь помаленьку и пойду дальше. Видимо, на моем лице отразилась все гамма переживаний разом, поскольку почувствовал, как Жан дружески похлопывает меня по плечу и успокаивающе бормочет:
— Не волнуйся, Стас, я поеду с тобой! Я помогу!
— Боже, ты мой! — С трудом я оправился от неожиданного потрясения и воскликнул: — Куда ехать? Как искать? Кого?
— Бокора! — торжественно провозгласил Иван Андреевич.
Глаза мои медленно полезли на лоб. Как-то вдруг возникло желание врезать ему по довольной физиономии, разгромить весь этот ухоженный, такой аккуратный кабинет, захотелось заорать, завизжать и… завыть, но я скрутил свои нервы в узел, и молча смотрел на него в ожидании неизвестно чего.
— Успокойтесь, молодой человек, послушайте и поймите, у вас просто нет другого выхода. Насколько мне известно, Петр уже ознакомил вас с этой древней религией, поэтому добавлю лишь немногое. К вашему сведению, Вуду на многие столетия уходит в прошлое, и, вместе с тем, этот экзотический культ процветает и сегодня, цивилизация совершенствуется, а эта магия живет, да еще и завоевывает новые позиции. Считается, что существует два вида магии Вуду, — белая и черная. Соответственно, белая призвана творить добро, а черная, — зло, но не все здесь так однозначно. Оба вида никоим образом не противостоят друг другу, а тесно сплетаются между собой, представляя в общем итоге одно неразделимое целое. Должен сказать, что так называемых колдунов, занимающихся черной магией, не так уж и много, но поскольку люди по сути своей существа, мягко выражаясь, порочные, то у бокоров нет отбоя от клиентов. Вот вам и предстоит найти вашего бокора, создателя данного творения.
— Легко сказать! — в сердцах перебил его я. — Да проще найти иголку в стоге сена!
— Да, да, согласен с вами, дело далеко не простое и, тем не менее, вам придется это выполнить. Только он в состоянии остановить инсинуации куклы, которую сам выпустил в свет, лишить её силы и могущества. Вам предстоит убедить его сделать это, что будет очень непросто. Вас ждет много трудностей и преград, магия Вуду, — дело не шуточное. Взять, к примеру, хотя бы зомби… Да, ничего не поделаешь, я могу лишь дать вам несколько подсказок. Во-первых, таких колдунов узнают, прежде всего, по красным глазам. Да и вообще, они сильно отличаются от обычных людей. Вы сами поймете, когда его повстречаете: какие-то иные оттенки кожи, физические недостатки, некая… причастность к высшему Началу. Ритуальные одежды на них всегда только красного цвета. Будьте осторожны, часто они бывают каннибалами!
— Час от часу нелегче! — у меня даже дыхание перехватило, — да, лучше махнуть рукой, и пусть все катится своей дорогой!
— Чего никак нельзя допустить! — менторским тоном пресек мой порыв ученый, — беда последует одна за другой. И потом, послушайте, — погрозил он пальцем, — вы же сами влезли в эту историю, насколько я знаю, вас туда никто не тянул. — Он строго уставился на меня, я вопросительно смотрел на Жана, который опустил голову и только громко вздыхал.
— Тут вы правы, Иван Андреевич! — сказал Гебауэр, глядя в пол. — Я втянул друга в беду.
— Да, ладно, Жан, — вид у него был просто жалкий, — Что нам теперь считаться? Принимаем действительность, как она есть.