Араб, которого я убил, должно быть, наблюдал за комнатой. Это дало мне то, что мне было нужно: время. Я вернулся внутрь, взял винтовку у одного из мертвых негров и все боеприпасы, которые смог найти у них обоих, и вышел в коридор. Там я молча шел к свету, видневшемуся в конце.
Я посмотрел вниз на побеленный двор, блестевший в лучах предвечернего солнца, и поверх стен увидел густые джунгли. Вдалеке я увидел голубой океан. Дом принца Вахби был построен как крепость в пустыне, сплошь белые стены, белые купола и минареты; над главными воротами развевался зеленый исламский флаг. Но густые джунгли не были частью Аравии или Северной Африки, а флаг на центральной башне был португальским. Я все еще был в Мозамбике.
По двору ходили женщины под вуалью в грубых одеждах прислуги, а трансепты стен патрулировали вооруженные арабы. Похоже, у принца Вахби тоже была своя личная армия. За внутренней стеной, в саду с деревьями и фонтанами, гуляли и бездельничали еще женщины под вуалью. Эти женщины были одеты в шелк: гарем. Я продолжил свой путь по ярко-белым коридорам, затененным для прохлады решетками и украшенным прекрасной мозаикой в строгом исламском стиле, не допускающем изображения человеческой фигуры. Коридоры были пышными и тихими; личные покои князя. Я никого не встретил, пока не нашел черную лестницу внизу.
Я встретился с охранником, который сидел наверху каменной лестницы. Он задремал, и я оставил его без сознания и связал с его же бурнусом в боковой комнате. Второй охранник у черного хода был более бдителен. Он еще успел зарычать, когда я сбил его с ног прикладом винтовки. Я связал его и исследовал двор позади.
Стены были слишком высоки, чтобы залезть на них, но маленькая задняя калитка была закрыта только изнутри на тяжелый засов. Я вернулся, взял у последнего охранника бурнус, надел их и медленно пошел через двор в лучах заходящего солнца. Никто даже не встал у меня на пути, и через двадцать секунд я уже был в джунглях.
Я направился на восток. Вдоль побережья будут деревни, и пришло время связаться с Хоуком и вернуться к работе. После поимки неграми принца Вахби и убийства трех наемников мой гнев утих. Я не забыл ни полковника Листера, ни Дамбуламанци, но теперь это была холодная ярость; хладнокровная и неторопливая, с наслаждением тщательно продуманными планами, которые у меня были для них.
Я чуть не наткнулся на поселение в джунглях. Большая обнесенная стеной деревня, почти скрытая сверху густыми деревьями. Стены были глиняные и некрашеные; общие тропы вели к воротам. Я шел по нему в изумлении, пока не смог заглянуть внутрь через зарешеченные главные ворота.
Через главные ворота я увидел полукруглую площадку из утрамбованной глины с несколькими группами хижин вокруг нее, каждая группа была отделена от другой с обеих сторон. И в каждой группе было по десять хижин; заборы между ними были высокими. Запертые ворота отделяли каждую группу хижин от места, как ряд мини-деревень вокруг полукруглого центра или как загоны для лошадей и скота вокруг арены для родео.
Я уже собирался подойти чуть ближе, когда услышал звуки голосов и топот ног, двигавшихся по одной из широких троп к обнесенному стеной поселку. Я растворился в вечерних тенях джунглей, зарылся под мокрый подлесок, наблюдая за тропой.
Они быстро приблизились. Трое вооруженных арабов в плащах, подпоясанных патронташами, бдительно следили за окружающими их джунглями. За ними шли лошади и ослы, нагруженные товаром, во главе с неграми, тоже увешанными патронташами. Караван направился прямо к главным воротам, которые распахнулись, пропуская их. Но я не смотрел на ворота.
После того, как лошади и ослы проехали мимо, я увидел еще четырех арабов, которые везли около десяти негров. Они были совершенно голые, восемь женщин и двое мужчин. Двое мужчин были высокими и мускулистыми, с огненными глазами, со связанными за спиной руками и цепями на ногах. Еще трое арабов образовали тыл, и вся колонна скрылась в населенном пункте. Ворота снова закрылись.
Темнеющим вечером я спрятался в джунглях, пропуская сквозь себя все, что только что видел. Это было похоже на то, что я видел раньше, что-то вроде воспоминаний, в которые я не мог поверить. Я должен был знать наверняка, потому что, если тихий голос внутри меня был прав, Хоук должен был знать. Это было то, о чем Вашингтон нужно было предупредить и остерегаться.
Я оставался в джунглях до темноты, а затем отправился в путь. Звуки наполняли ночь из-под земляных стен: веселье, пьяный смех, крики женщин, вопли мужчин. Охранник у ворот, араб, со смехом наблюдал за происходящим внутри поселка. Возможно, вся охрана лишь обращала внимание на то, что происходит внутри поселения. Это был мой шанс.