— Подумайте об этом, — отрезал я. «Каждый из вас берет один этаж. Я возьму второй.
Я пошел за ними, толкнул каждого на пустой этаж и сам вышел через парадную дверь. Я зарычал на солдат и офицеров на улице.
— Разве вы не можете удержать гражданских?
Я смотрел сердито на мгновение, а затем пошел прочь по хаотичной улице. Через несколько часов они успокоятся, выследят человека в комбинезоне до гостиницы в переулке, возможно, обнаружат происхождение винтовки, а через месяц или около того начнут искать кого-то вроде меня.
Я остановился в переулке, где спрятал одежду, переоделся, выкинул форму майора в мусорное ведро и поджег. Затем я пошел в свой другой гостиничный номер и приготовился ко сну.
Я не сразу заснул. Меня беспокоила не моя совесть. У меня были приказы, и никто не становится португальским генералом, не убив немного людей. Это была тревога и напряжение. Теперь они знали, что есть убийца, и примут меры предосторожности. У меня было очень мало времени.
Убить следующих двоих будет непросто .
Под ярким утренним солнцем я лежал на пригорке, разглядывая в бинокль особняк губернатора в пятистах метрах от меня. У полковника Педро Андраде в особняке были просторные апартаменты; за высокой стеной железные ворота, два часовых — один у ворот и один у входа в особняк — и часовые в парадных коридорах.
То, что я ожидал, произошло. Полицейские машины, военные машины и гражданские лимузины приезжали и уезжали ровным, стремительным потоком. Все машины и грузовики останавливались у ворот. Всех, кто выходил, чтобы войти, останавливали и обыскивали у дверей особняка. Армейские парни выглядели разъяренными, полицейские мрачными, а горожане обеспокоенными .
В одиннадцать часов лично явился мой очень важный человек. Даже его пришлось остановить, его обыскали и проверили документы. Они не рисковали, охранники были очень бдительными, формальными и нервными. И меры безопасности были чрезвычайно тщательными, чрезвычайно тщательными. Может быть, слишком тщательными. Я два часа лежал на холме и смотрел. Дважды в машине обнаруживали подозрительный предмет, и прибегал капитан военной полиции с отрядом солдат, чтобы держать машину под прицелом, пока капитан не проверил предмет и не сказал, что всё в порядке.
Я подошел к главной дороге, которая проходила перед особняком. Я изучал дорогу. Она была врезана в склон холма и огибала его примерно в двадцати пяти метрах вокруг особняка губернатора на высоте стены.
На дорогу выехал грузовик. Я вытащил автоматический пистолет, надел на него глушитель и, когда грузовик проехал мимо главных ворот и совсем близко от меня, прострелил одно из передних колес. Колесо лопнуло, и грузовик с визгом остановился. Капитан вышел через ворота со своим подразделением, и через несколько секунд грузовик был окружен.
— Вы там, — рявкнул он на водителя. «Выйдите и положите руки на машину. Быстро.'
Все охранники у главных ворот вышли и, встав на одно колено, помогли капитану прикрыть грузовик винтовками.
Я скрылся среди деревьев и кустов.
Штаб-квартира Национальной безопасности представляла собой мрачное здание почти без окон на невзрачном переулке в центре города Лоренцо-Маркес. Здесь было еще более оживленно, когда входили солдаты, полицейские и гражданские лица. Но тут снова вышли только милиционеры и солдаты. Полиция задержала подозреваемых для допроса и, возможно, прочесала город в поисках любого подозреваемого, любого известного повстанца, агитатора или политического оппонента.
В моем списке было указано, что кабинет Максимилиана Пармы находился на втором этаже в глубине. Я обошел здание. Окон второго этажа сзади не было: примыкающее к нему здание было четырехэтажным. У заместителя начальника Службы внутренней безопасности был кабинет без окон.
На окнах четвертого и пятого этажей были решетки. В качестве входа можно было использовать только окна верхнего этажа, а стена здания представляла собой сплошной кирпич без всякой опоры. Я наблюдал некоторое время и увидел, что часовой дважды выглядывает из-за края крыши, значит, крыша охраняется. Никто не мог привязать веревку, чтобы подняться или спуститься.
Когда стемнело, я вернулся в кафе в гавани. Там я получил то, что хотел, и уже через час был на крыше здания за зданием Службы национальной безопасности. У меня была с собой специальная присоска, мой тонкий нейлоновый шнур, резиновый молоток и заначка ручек, которыми пользуются альпинисты. Я пошел работать. Я прикрепил присоску как можно выше к каменной стене в темноте, подтянулся на нейлоновом шнуре, который проходил через тяжелую металлическую проушину присоски, забил два штифта в цемент между кирпичами резиновым молотком. и, поставив ноги на колышки, теперь почти на уровне присоски, я ослабил присоску и поставил ее примерно на пять футов выше у стены.