Авто по-прежнему стояли недвижимы, рычали моторами на холостых оборотах. По радио передавали песню из нового фильма про Джеймса Бонда. «The world is no-o-ot enough!..» – заливалась солистка «Garbadge».
От музыки, от расслабленности, от воспоминаний Катюшу вдруг отвлекла фигура, которая отделилась слева, с тротуара. Она вышла откуда-то из полутьмы того здания, что предшествовало «России». (Там, кажется, находилась редакция «Нового мира».) Катя заметила фигуру боковым зрением. Сперва не обратила на нее внимания. «Прохожий... Или рекламные листовки раздает, – подумала она. – Или флаерсы...»
Однако человек целеустремленно шел именно к ее машине. Он сосредоточенно миновал другие автомобили. И соседний «мерс» прошел, не остановившись.
И Катя повернула к нему голову. В первый момент она не поверила своим глазам: так страшно это было. Прямо на нее двигалась черная фигура. Лица не было. Его целиком закрывала маска.
Человек подошел к Катиной машине почти вплотную. В опущенной руке он что-то держал. Маска ничего не выражала. Кажется, на голове у человека был чулок. Он наглухо закрывал все лицо.
Вот человек уже в двух шагах от нее. Да, он идет именно к ней. Это было страшно, словно во сне. Надо бежать, но ты не можешь пошевелиться... Катя замерла как завороженная. Человек вскинул руку. В руке было что-то черное. Похоже, пистолет.
И вот уже пистолет в полуметре от лица Кати. Направлен прямо на нее. Катюша остановившимся взглядом смотрела на него – прямо в черное дуло.
И в лицо – без лица.
«Это тебе за Настю!» – хрипло проговорил человек в черном.
И в этот момент сзади Кати истошным паровозным гудком загудел джип. Светофор только что открылся, машина, стоявшая впереди, уже рванулась, а Катя замешкалась. Перед капотом ее авто образовалось свободное пространство. Автоматически реагируя на гудок – а отнюдь не на пистолетную угрозу! – Катя резко бросила свой «Фиат» вперед.
Ее автомобиль дернулся, взвизгнули шины. Старт получился, как у Шумахера.
Глухо раздался выстрел.
Затем, вслед, еще один.
Катя вылетела на перекресток. Она с такой страстью давила на акселератор, что едва не въехала в зад затормозившего впереди автомобиля. Не замечая ничего вокруг, изо всех сил нажала на тормоз. Ее машина резко остановилась. До бампера переднего «Лексуса» оставалось сантиметра четыре. Сзади тоже взвизгнули тормоза, а следом раздался долгий, сродни длиннейшему ругательству, сигнал джиппера. Катя ему даже виновато рукой не махнула – как делала всегда, если случалось создавать помехи другим водителям. Она ничего не соображала. Все было еще менее реально, чем во сне.
Впереди идущая машина снова поехала, и Катюша, как автомат, тронулась следом. Она не помнила себя и не видела окружающего.
Очнулась лишь на Тверской, возле гостиницы «Минск». Как она здесь оказалась? Что было потом, после выстрелов? Она ничего не помнила. Машины, как всегда, равнодушно скользили по Тверской к Маяковке, весело подсвечивали фарами, мигали стоп-сигналами. «О господи! – проговорила Катя. И еще раз: – О господи!» Но за ней, кажется, никто не гнался. Черный человек растворился в ночи – будто его и не бывало.
Катя остановила машину. Внутри все дрожало. Губы ее стискивали забытую сигарету. Она открыла дверцу и вышла из авто. Ноги подгибались. На секунду ей показалось, что она вот-вот грохнется в обморок, поэтому до крови закусила губу. Руки вцепились в полураскрытую дверцу. Пытаясь сдержать слабость, Катюша принялась разглядывать обшивку любимого «фиатика».
На левой стойке явственно было видно пулевое отверстие – черная дырочка со стального цвета краями.
Глава 1
Доцент, очаровательная и голубоглазая
В православный сочельник в России работают только продавцы винно-водочных товаров, трудоголики и акушеры.
Ни к одной из вышеперечисленных категорий населения я не принадлежал. И ни за что не приехал бы сегодня в офис, но вчера почти в полночь мне домой позвонила давняя клиентка (и, можно сказать, боевая подруга) Таня Садовникова. Я оказался нужен. Срочно нужен. Хорошей знакомой Тани требовался надежный и умелый частный детектив. По мнению Татьяны, под эти определения я подпадал. И она меня рекомендовала. Спасибо ей, конечно. Но этого мало. Она вдобавок договорилась – от моего имени! – что новая клиентша прибудет в мой офис сегодня в одиннадцать ноль-ноль.
В одиннадцать ноль-ноль в сочельник. Не самое веселое занятие в канун Рождества – выслушивать обиженных кем-то дамочек!..
Часы показывали четверть двенадцатого. Клиентка запаздывала. Я коротал время, просматривая дела минувшего года, и отправлял содержимое папок в мусорную корзинку. Аппарата для уничтожения документации в моем оргтехническом арсенале нет. Позже Римка сожжет старые бумаги на заднем дворе.
Дело о черном шахматном коне... К черту!.. Дело Тани Садовниковой – Бориса Барсинского... Порвать и выбросить!.. Дело «Золотой ключик»... Дело об особняке без окон... В корзину!..
Римка – моя секретарша, автоответчик и кофевар (интим не предлагать!), как всегда по утрам, красила ногти. Обычно она делает это стыдливо. Сегодня же занималась сим процессом не только не таясь, но, я бы даже сказал, вызывающе. Весь ее вид словно говорил: «Раз уж, Пашенька, сегодня, в канун Рождества, я так понадобилась тебе – терпи! И запах лака терпи, и мои косметические процедуры!»