…Катя окончательно стряхнула со своего лица тяжелую усталость прошедшего дня и выбралась из спальни. Ворвалась в кабинет (точнее – кабинеты).
…Андрей поднял голову. Катюша уже переоделась в халатик и – вот счастливый человек! – после получаса отдыха выглядела не такой умученной.
– За-яц! Есть хочу! – жалобно пропела она.
Все ж таки это был рождественский ужин, и профессор расстарался. Нет, на гуся с яблоками или там индюшку его все-таки не хватило, зато на кухонном столе, накрытом по случаю праздника не клеенкой, а клетчатой скатертью, присутствовал какой-то аппетитно выглядящий салат и румяные котлетки. Имелись два соусника – один с чем-то белым, другой – с чем-то красным, а также фарфоровая миска, полная листьев зеленого салата. Стояли также бокалы и бутылка белого вина.
– «Божоле»! Настоящее французское! – провозгласил Андрей. – Мой тебе подарок!
– Спасибо, – попыталась изобразить радость Катя. Она слишком устала, чтобы радоваться взаправду.
– Ну, давай есть, – потер руки профессор.
Навалил ей в тарелку остро пахнущего салата. Немного положил себе.
– Что это? – вяло поинтересовалась она.
– А ты угадай. С трех раз.
Честно говоря, Катя была так голодна, что ей было не до кулинарных изысков. Она бы даже предпочла сейчас плебейские сосиски с макаронами. Четыре копченые сосиски и полную тарелку макарон. Но салат – так салат. Только, бога ради, без всяких «угадаек»…
Андрей откупорил бутылку и разлил по бокалам «Божоле». «Безумных денег, наверно, стоит, – подумала Катя. – Рублей триста бутылка – как минимум. Что за манера – с такой легкостью тратить деньги, которые зарабатываешь не ты», – с внезапным раздражением подумала она о муже.
Катя попробовала салат. Это было что-то рыбное. Точнее – какие-то морепродукты. Кажется, мидии. Тоже, наверно, диких денег стоит.
– М-м! – фальшиво восхитилась она. – Вкусно!
Она запила салат вином, а затем очень быстро съела его подчистую. Андрей с грустью смотрел, как исчезают с тарелки плоды его вдохновенного творчества.
– Давай второе, – приказала Катя.
– А что это было? – грустно спросил муж, имея в виду салат.
– Кажется, мидии.
– Правильно. А еще что?
– Извини, я так устала. И проголодалась. Не до того.
Андрей надулся.
Положил ей на тарелку две котлетки с золотистой корочкой, полил сверху ярко-красным соусом. Навалил ей полную тарелку зеленого салата, его, в свою очередь, приправил белым соусом. Подлил Кате вина.
Она попробовала котлетку.
– А вот это – я знаю что! – воскликнула она с фальшивым энтузиазмом.
Ругаться под Рождество не хотелось. Да и слишком устала она.
– Что?
– Сыр «сулугуни», обжаренный в сухарях! И клюквенный соус.
– Правильно!.. Почти правильно. Только сыр не «сулугуни», а адыгейский.
– Это хорошо, он дешевле.
Андрей опять надулся – в словах жены ему почудился упрек. Чтобы не обострять, Катя подняла бокал и сказала:
– Давай выпьем. За тебя. Повар ты – знатный.
Они чокнулись.
– И еще ты – самый большой умник на свете, – добавила она. А потом чуть понизила голос и хрипловато сказала: – И – чудо-любовник.
Андрей расправил плечи. Поразительно, как мало надо, чтобы польстить мужчине. «Только бы он сейчас не полез ко мне, – с ужасом подумала Катя. – Совсем не тот настрой».
Она быстро, даже жадно, смела с тарелки и сырные котлетки под клюквенным соусом, и зеленый салат. После еды и двух бокалов вина настроение улучшилось. Катя взглянула на часы. Половина двенадцатого. «Да это настоящее преступление, – подумала она, – есть так поздно. Скоро меня разнесет, как бочку. А на шейпинг или теннис – денег нет… Опять, черт возьми, нет денег… Еще неизвестно, сколько придется заплатить в итоге этому детективу Паше. Он может выставить мне такой счет, что закачаешься». Но ей отчего-то все же казалось, что Паша, несмотря на свою скользкую (скажем так) профессию, – честный и даже чистый человек. Он, откровенно говоря, ей понравился. В нем чувствовались те качества, которыми не мог похвастаться ее супруг: надежность и сила. Когда такой мужик рядом, чувствуешь себя как за каменной стеной. Ничего не страшно.