— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что Ханрахан наш враг. Ты права, Господь послал нам его в качестве испытания, чтобы проверить твою веру и твою волю. Ты всегда хорошо выступала против грешников, подобных Ханрахану. Возможно, пришло время высказаться поконкретней.
— Ты имеешь в виду — назвать его по имени, выделить его среди прочих, определить как симптом зла, заразившего всю Галактику?
Фиц-Хью пожала плечами:
— Если это избавит нас от ниспосланной чумы, я бы сказала — да.
— Со злом нельзя бороться таким способом, сестра Элспет. Поминая его в наших речах, мы создадим рекламу его ересям, донесем весть о них туда, куда сам он еще не успел проникнуть.
— Но что-то ты ведь должна сделать.
Клунард встала и прошла в дальний конец комнаты. Обернувшись к Фиц-Хью спиной, она задумалась, на какой-то момент полностью уйдя в свои мысли. Затем она распрямила плечи и снова повернулась лицом к своей помощнице. Вокруг лица ее появилось то же божественное сияние, какое Фиц-Хью случалось наблюдать во время лучших выступлений консультанта Клунард.
— Ты абсолютно права, — сказала Клунард. — Я обязана что-то предпринять. До сих пор все мои обеты Господу выполнялись посредством слов, а не дел. Легко высказываться против зла, куда трудней поднять на него руку. Я консультировала, я проповедовала, я трудилась, собирая великие силы во имя Божие, и возомнила, что это и есть конечная моя задача. Но Господу ведома истина, и он послал Ханрахана мне навстречу в качестве напоминания. Никакие наши силы не принесут пользы Господу, если мы не воспользуемся ими.
— Тебе не кажется, что посылать армию на одного человека — это уж слишком?
— Необязательно целую армию, — сказала Клунард. — Ханрахан есть зло, поставленное на нашем пути Господом, дабы испытать нашу решительность и нашу волю. Мы не подведем Его. Ханрахана необходимо убрать из наших рядов любой ценой. Остальное я оставляю на твое усмотрение, сестра Элспет, но Кромвель Ханрахан должен исчезнуть, а наше правое дело будет продолжать развиваться.
— Как пожелаешь, сестра Треза, — сказала Фиц-Хью, не изменяя своей роли идеальной помощницы.
Признаки того, что благотворительная деятельность Трезы Клунард переживает нелегкий период, стали очевидны даже для Пайаса и Иветты. После трех недель успешных проповедей Иветта решила, что можно ненадолго оставить Пайаса. Она посетила пару увещеваний Клунард.
— Нет никаких сомнений, — доложила она мужу, — аудитория Клунард сильно уменьшилась. Думаю, твое учение начинает распространяться.
— Дай людям хоть раз то, что они хотят, и они обязательно прибегут за добавкой, — ухмыльнулся Пайас.
— Но нам придется соблюдать предельную осторожность. Они никогда безропотно не смирятся с угрозой своему движению.
— Надеюсь, что не смирятся. Иначе зачем я трудился.
Пайас подставлялся сознательно. Его бросающаяся в глаза фигура, сверкающая белизной в ярких огнях рампы из вечера в вечер, представляла собой легкую добычу для любого потенциального убийцы, сидящего в зале. Когда яркий свет бил ему прямо в глаза, он едва различал только несколько первых рядов; так что в зале могла скрываться целая армия с тяжелой артиллерией, а он бы и не заметил.
Но за этим зорко следила Иветта. Покуда Пайас находился на виду, она держала под контролем весь зал. Устроившись в дальнем конце зала и упершись спиной в заднюю стену, она в течение всего представления не выпускала из виду ни одного человека, готовая в любую минуту предотвратить беду. Она не вслушивалась в проповеди мужа, она лишь тщательно наблюдала за людьми. Сначала присутствующие проявляли признаки озадаченности, иногда обиды, порой их шокировало сказанное. Но неделя шла за неделей, и публика с большим энтузиазмом начала воспринимать высказываемые идеи. Иветта поняла: вскоре противник нанесет удар.
Первое покушение произошло в маленьком городишке, куда их занесло в ходе турне, когда они возвращались с ланча в свой отель. Пайас приложил световой ключ к светочувствительному замку и начал поворачивать ручку, когда острый слух Иветты уловил легкий щелчок. Схватив мужа за рубашку, она рванула его на себя. Оба они не удержались на ногах и повалились на землю — к счастью, падение оказалось удачным, никто не получил никаких травм.
И буквально в то же мгновение дверь взорвалась. Вспыхнуло пламя, все здание содрогнулось от страшного удара. Обломки двери и стены вокруг нее разлетелись в разные стороны. Штукатурка посыпалась с потолка, окна потрескались.
Пайас потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, и медленно поднялся на ноги.