Заговор
…Под ногами растекается лужа чего-то тёмного, тягучего. Лужа подбирается всё ближе, ещё немного и запачкается подол платья. До ноздрей доносится отвратительный запах – очень знакомый, дурной. Прежде, чем разум успевает узнать этот запах, рот наполняется желчной слюной.
Она отступает, но лужа ширится, течёт слишком быстро, словно видит её страх.
И вдруг она понимает, что это за лужа. Кровь! Слишком много крови.
Запах въедается всё сильнее, душит змеиными кольцами и совсем уже нечем дышать, и она, вырываясь, наконец, просыпается от кошмара.
Луна ещё яркая – светит ровно и мрачно, безжизненно и равнодушно. Ей плевать на все кошмары тихих людских жизней. И будь ты сама королева – луна не отреагирует и не посочувствует.
Королева Эллин сидит на постели с гулко бьющимся сердцем и не может ещё восстановить дыхание от кошмарного сновидения, ворвавшегося в её мирную жизнь. Она пытается унять свой страх и резкость пробуждения, чтобы не разбудить супруга – короля Филиппа, но поздно! Он уже проснулся.
-В чём дело? – голос его спросонья сиплый, отрывистый.
-Всё в порядке… - в темноте не видно лица королевы и это на благо – так бледно оно!
Король садится на постели – сонный, досадующий. Нрав у Филиппа жесткий, непримиримый, безжалостный и резкий, но жена, пожалуй, во всём королевстве единственная, кто может не опасаться буйного нрава. Эллин он бережет, заботится и сдерживается. Эллин хрупка, и для Филиппа она представляет особую ценность. Он скрывает от нее множество бед и историй, держит птицей в клетке, но аккуратно, чтобы ей сложно было об этом даже догадаться. И даже неверность свою король тщательно скрывает, чтобы не ранить нежную королеву.
Эллин единственная, для кого Филипп готов быть нежным. Даже к своему сыну – наследному принцу Карлу он не проявил ни разу снисхождения и милосердия, жестоко критикуя всякую его позицию и насмешничая. Чего же тогда говорить о других…
-И всё же? – король находит в темноте руку Эллин, сжимает её. Рука ледяная, дрожащая. – Милая?
-Сон…дурной сон, - королева хрупка и тонка для суровой придворной жизни. Она держится ещё мгновение, но всё же всхлипывает. – Мне снился дурной знак!
-Боги! – Филипп от облегчения не сдерживается в усмешке, затем спохватывается, - я пошлю за лекарем, пусть даст тебе ромашкового настоя.
-Нет! – Эллин вдруг осознает ужас увиденного сна и толкует встреченный знак сновидения. – Нет! прошу тебя, мне страшно.
-Эллин, это нелепо! – король хмурится, хоть и встревожен. – Что ты – кошмаров не видела?!
Она молчит.
-Счастливая, - вздыхает Филипп, - мне едва ли не каждую ночь приходится видеть!
-Это что-то другое. Это знак, предупреждение… - бедная королева вырывает руку из его руки, раскачивается взад-вперед, пытаясь унять дрожь, - лужа крови, подступающей, темной крови. Это смерть близкого.
-Суеверие, - теперь, когда спадает страх за жену, Филипп откидывается на подушки и зевает, - слушай, попробуй заснуть, ладно? Мне через несколько часов вставать на заседание. Шале сегодня должен выдвинуть один законопроект…
Шале, верный Шале! Тот, кто знает все дела короля, кто скрывает его любовниц и бастардов, плетёт незаметную клеть вокруг королевы, управляет самыми личными делами. Этому человеку удается держаться подле короля, но не обжигаться об его буйный нрав слишком уж сильно, он удерживается на месте в любую непогоду характера Филиппа и умеет быть незаметным, всегда держась рядом.
Настоящий талант этот Шале! Филиппу он нравится – преданный слуга, ловкач, делец с собственным кодексом чести. Всегда найдет лазейку и вывернет любой документ на пользу короне.
-Не ходи,- у Эллин мертвеют губы, - не ходи!
Она в отчаянии бросается на грудь короля, тот едва-едва успевает ее обнять, неожиданно забившуюся в руках.
-Тише! – Филипп даже напуган такой реакцией, - ополоумела?!
-Не ходи… - плачет Эллин, дрожа изнутри, никак не находя тепла для своей отмирающей души.
-Да ну тебя! – король не выдерживает. – Я столько проработал документов, а ты – не ходи! Да этот закон…
Филипп осекается: не надо ей знать! Дело слишком тонкое – король хочет немного поднять налоги для всей земли, чтобы на полученные средства усилить безопасность границ. Долгие были размышления, но, в конце концов, он решил, что может – не зря же разжалованы и арестованы были многие министры? Не зря сократились расходы двора? Нужно поднять-то немного, совсем чуть-чуть, зато земле будет безопаснее.
Эллин знает, что проиграла. Она плачет беззвучно, понимая, что слёзы её льются впустую, и не заставят короля изменить своего решения. Да и самой ей даже стыдно от своего страха. Королева должна держаться гордо, с достоинством! А она? Рыдает, как дворовая девка.