После несложных расчетов Кайданов пришел к очевидному выводу, что этим наследником как раз и является Георгий Гергей, тот самый мальчик, которого он обнаружил в чулане загородного дома господина Понсона. Каким-то чудом ему удалось избежать участи своих родителей и ускользнуть от убийц, которых было не менее десятка. Кроме лорда, леди и двух их преданных слуг в доме было обнаружено еще семь трупов неких личностей, вооруженных мечами и револьверами армейского образца. Лорд Гергей, надо отдать ему должное, дорого продал свою жизнь.
– По-моему, к вам гости, господин Кайданов, – громко произнес Шепель, прислушиваясь к мелодичным звукам, несущимся из прихожей.
Серж потянулся к ключу и щелкнул тумблером. Не прошло и десятка секунд, как в дверях холла появился молодой человек лет двадцати от роду. При виде Кайданова он раскинул руки для объятия, но, заметив скромно сидящего на софе гостя, слегка смутился. Объятие тем не менее состоялось, дядя и племянник, оба обладающие немалой силой, довольно чувствительно помяли друг друга.
– Константин Шепель, – представил гостя Кайданов. – Он будет твоим проводником в мире местной богемы. Тебя ознакомили с заданием?
– В общих чертах, – отозвался Георгий, пожимая руку капитану. – Мне сказали, что подробные инструкции я получу от тебя, дядя Серж.
Судя по всему, Георгий был очень доволен этим заданием, нежданно свалившимся на его черноволосую кучерявую голову и позволившим покинуть стены опостылевшего учебного заведения на полгода раньше срока. Серж очень хорошо его понимал, хотя и не мог разделить радость племянника по этому поводу. Приемные родители Георгия погибли в автокатастрофе шесть лет назад, и мальчик очень тяжело переживал их смерть. К сожалению, Кайданов не мог заменить Георгию родителей, мешала служба, но мальчик успел к нему привязаться за то время, которое им удалось провести вместе, и отчаянно скучал в его отсутствие.
– Ты здорово подрос за эти два года, Георгий, – покачал головой Кайданов. – Думаю, что знания, полученные в школе, сослужат тебе добрую службу.
– Я тоже на это надеюсь, – широко улыбнулся свежеиспеченный лейтенант внешней разведки, показав тридцать два великолепных зуба. – Если не возражаешь, я приму душ. Здесь, на Арнауте, страшная пылища.
Кайданов махнул рукой, отпуская племянника. Шепель задумчиво провел рукой по лицу. Видимо, Георгий показался капитану слишком легкомысленным для той роли, которую ему предстояло сыграть. Серж был того же мнения, но, к сожалению, другой подходящей кандидатуры на роль яфетского лорда пока что не просматривалось.
Капитан Шепель был сотрудником федеральной службы безопасности, озабоченной прежде всего внутренними проблемами, с сотрудниками внешней разведки ему пришлось столкнуться впервые. В такой ситуации самое главное – не ударить в грязь лицом и не уронить чести ведомственного мундира. Впрочем, сейчас на Константине был фрак, который за последнее время стал для него привычнее служебного френча. Все-таки, что ни говори, а салонная работа для человека, обладающего хорошим вкусом, куда привлекательнее, чем прозябание в трущобах Зальцбурга, а капитану по долгу службы довелось побывать и там.
– А она красивая, эта Элеонора? – Георгий Кайданов, сидящий рядом с Шепелем на сиденье шикарного авто, поправил бабочку.
Судя по всему, для этого ряжего молодца фрак был в новинку, что, впрочем, и неудивительно. Вряд ли кадетов школы внешней разведки отпускали на светские рауты, так что лоску юноше набраться было негде. Хотя справедливости ради надо заметить, что фрак сидел на нем безукоризненно, а кое-какие недостатки в манерах следовало объяснить монастырским воспитанием.
– Вы не забыли, Георгий, что являетесь выпускником закрытого католического колледжа?
– Нет, не забыл.
– Я это к тому, что выпускникам католических учебных заведений свойственна застенчивость и даже робость в присутствии дам. Во всяком случае, сдержанность. Солдатский юмор также недопустим.
– Я запомню, – обиженно буркнул бывший кадет.
– Что же касается леди Элеоноры, то она самая красивая из всех женщин, которых мне удалось повидать на своем веку, а я повидал их немало.
– Только не говорите мне, что вы ее любовник.
– А я и не говорю, – пожал плечами Шепель. – Хотя, не будь она родом с Яфета… Вы никогда, юноша, не слышали прежде выражения «нарваться на яфетянку»?
– Допустим, слышал, – нехотя отозвался Георгий.
– И знаете, что оно означает?
– Импотенцию.
– Вот именно, друг мой. И если вы полагаете, что это выражение возникло случайно, то глубоко заблуждаетесь. За этим выражением стоит горький опыт многих кавалеров, имевших неосторожность навязать свои сексуальные услуги дамам с Яфета.
Георгий недоверчиво хмыкнул. Что ж, дело молодое. Сам Шепель ни за какие деньги не стал бы рисковать своей потенцией. В конце концов, привлекательных женщин хватает и на Арнауте, незачем искать в далеких загадочных мирах то, что без проблем можно найти у себя под боком.
Леди Элеонора поселилась в роскошном особняке, расположенном в самом престижном районе Зальцбурга. По слухам, она купила этот дворец у одного зинданского миллиардера за умопомрачительную сумму. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – цена на недвижимость в Зальцбурге, как, впрочем, и в других городах планеты Арнаут, росла в геометрической прогрессии. Сам Шепель за десять лет беспорочной службы на ниве защиты правопорядка сумел скопить деньги всего лишь на скромненькую квартиру в три комнаты в кирпичном доме на окраине. А посему, останавливая казенное авто у крыльца, отделанного дельфийским мрамором, он испытал чувство, очень похожее на зависть. Яфетская леди, судя по всему, не испытывала недостатка в средствах. Об этом же говорили и чуть ли не ежедневные приемы на сто и более персон.
– Советую вам, Георгий, держаться настороже, – проинструктировал опытный Шепель дебютанта перед выходом в свет. – Публика здесь собирается еще та.
– Вот уж не думал, что леди Элеонора приглашает бродяг, – недовольно пробурчал свежеиспеченный лейтенант, вылезая из машины.
– При чем тут бродяги, коллега! – возмутился Константин. – Это же наша элита, слегка разбавленная богемой. Тем они и опасны. Кошелек не украдут, но крупно нагадить могут. А вы у нас богатый жених, мультимиллионер и бездарный художник.
– Почему же бездарный? – обиделся Георгий. – Я, между прочим, хорошо рисую.
– Потому что мультимиллионерам по статусу не полагается быть талантливыми. Привыкайте, молодой человек, считаться с общественными заблуждениями. Вот я нищ, а потому в глазах арнаутского бомонда почти гениален.
– А почему почти? – не удержался от ехидного вопроса Георгий.
– Потому что ленив и веду рассеянный образ жизни. Поправьте бабочку, она у вас опять съехала набок.
В обширном холле толклось не менее полусотни человек. Лакеи с подносами сновали между гостями, потчуя их дорогим дельфионским вином. Опасения Георгия, что их, чего доброго, выпрут из этого удивительного дворца, не оправдались. Константин Шепель, видимо, был хорошо известен обслуге, и никто даже не пытался оспорить его право пребывать в компании сильных мира сего. Липовый художник обменялся поклонами с несколькими солидного вида господами и поцеловал в щечку миловидную даму с ярко накрашенными губами.
– Изабелла Лурье, – представил он Георгию свою красивую знакомую, – примадонна зальцбургского Театра драмы. А это мой друг, господин Кайданов, подающий надежды художник.
Тень разочарования мелькнула на лице блондинки, судя по всему, она не жаловала нищих художников и отнюдь не была польщена знакомством. Дабы поправить положение, Шепель шепнул на ухо огорченной примадонне: