– Не знаю, как и сказать...
– Как обычно, словами. Желательно, покороче.
– Послушай, когда пойдешь туда... – ЗАГРЕЙ задохнулся, говорить было трудно. – Возьми с собой мою рукопись.
– Ты пишешь книгу? – П. не удивилась. – Даже голос не дрогнул. – Она никогда ничему не удивлялась. – Зачем?
– Я прошу, – его голос задрожал. Он чуть не плакал. Как это смешно – плакать из-за какой-то книги. Даже не книги еще – рукописи, зародыша книги.
– Да пожалуйста. Мне не жалко. Книгой больше – книгой меньше, там никто ничего не заметит, даже если эта книга будет отсюда. Там уже давно ничего не замечают.
Несколько гадостей на прощание – это сделалось меж ними уже ритуалом. ЗАГРЕЙ не обиделся. Другое его беспокоило: уж больно быстро она согласилась. Обычно уговорить ее сделать что-то было делом почти немыслимым.
– Можно, я тебя провожу?
– Проводи. Мне не жалко. Когда ты идешь сзади, мне кажется, я гуляю с собакой. Не с Цербером, а с обычной собачкой, каких заводят в том мире. Я бы хотела собаку. Собаки – они верные. В отличие от людей.
Она достала из шкафа черный плащ, один из многих, и все как две капли воды похожие друг на друга, и надела на голое тело, водрузила на нос черные очки.
Когда она вернется к ЗАГРЕЮ – неизвестно. И вернется ли вообще? Она никогда не обещает, что придет. Но приходит. ЗАГРЕЙ поцеловал ее в губы. Он был такого же роста, как она, даже чуть-чуть ниже. Она погладила его плечо рукой в тонкой черной перчатке. Даже сквозь кожу он чувствовал – рука горяча. Она хотела шагнуть к двери, но он ее удержал.
– Не уходи. Останься в этот раз подольше.
– Нет! – Она щелкнула его по носу. – Я же сказала.
– Почему?
Взгляд зеленых глаз поверх очков.
– Нет, и все.
– Возьми рукопись. – Он протянул ей тетрадь.
– Н-е-ет! – произнесла она нараспев и потуже затянула поясок на тонкой талии.
– Но ты же обещала!
– Когда?
– Только что.
– Тебе показалось. Ты ослышался. Всегда слышишь не то, что тебе говорят.
***
П. шла, постукивая каблучками по влажной скользкой мостовой. ЗАГРЕЙ крался следом. Раньше никогда не следил за нею. Она шла, не оборачиваясь. Прежде ЗАГРЕЙ не замечал, как она прямо держит плечи. Теперь заметил. Женщину, которая так держит плечи, нельзя ни о чем просить, – это бесполезно. На мгновение он потерял ее из виду, потом вновь заметил блеск ее кожаного плаща. И тут вдруг кто-то ударил ЗАГРЕЯ в висок, сильно ударил, так что ЗАГРЕЙ покатился по мостовой. Вскочил, изготовился драться, а рядом – никого. Он растерянно покрутил головой И получил новый удар в скулу. Правда не такой уж сильный – в последний момент он что-то почувствовал, какое-то дуновение, то ли ярости, то ли воздуха, и сумел уклониться. Ударил сам наугад – и не промахнулся. Кулак ткнул во что-то плотное.
На всякий случай ЗАГРЕЙ отскочил. Ну, ясно! ДИТ в невидимом шлеме. Сейчас наверняка попытается зайти сзади и треснуть по затылку. ЗАГРЕЙ развернулся и ударил наугад. Попал. ДИТ взревел, послышался глухой шлепок. И на мостовой возникла туша – косматая голова, массивное туловище и короткие ноги. Шлем, звеня, катился по камням. ЗАГРЕЙ кинулся следом и пнул шлем, как мяч. Тот прыгал по мостовой, еще удар, и еще... ДИТ взревел от бессильной ярости и побежал за обидчиком. Ну что ж! Пусть попробует догнать и отнять. ЗАГРЕЙ мчался, как ветер, и вскоре очутился на берегу.
Солнце всегда ходит по той стороне неба, что за Стиксом. Слева поднимается, справа садится. Сейчас огромный медный диск скатывался за черную гребенку гор на горизонте. Стикс казался медным. Ладья Харона качалась на той стороне, набирая души для путешествия.
– Эй, Харон, держи подарок! – крикнул ЗАГРЕЙ и пнул шлем, метя в волны.
Но ДИТ успел схватить шлем на лету. Схватил и надел. И тут же скрылся в свою невидимость и сразу же ухватил за шею сзади и попытался спихнуть ЗАГРЕЯ в воду. От тяжести его туши ноги ушли в тину по самые щиколотки. ЗАГРЕЙ ощутил ледяной холод.
«Вдавит сейчас в тину навсегда», – мелькнула мысль. Он сделал усилие и вывернулся. Повелитель не так уж и силен, а ЗАГРЕЙ, несмотря на свой невысокий рост, необыкновенно ловок.
ЗАГРЕЙ припустил вдоль берега, прислушиваясь, нет ли погони. Потом остановился и оглядел берег: других следов, кроме следов самого ЗАГРЕЯ на черной густой жиже не осталось. Он остановился. Присел на торчащий из тины камень. Ноги дрожали. Нелепо. Он дрался с самим ДИТОМ, он хотел отнять у царя шлем. Разве ЗАГРЕЮ нужен шлем?