— Клюёт, клюёт! — зашептал Шевчук горячо.
— Вижу! — Захарка ловко подсёк чебака. Блеснув чешуёй, небольшая рыбка затрепетала в руке мальчишки.
— Что же ты? Тебе ещё надо расти да расти, — тихо заговорил Захарка с рыбкой. Он аккуратно снял её с крючка и, к удивлению Шевчука, выпустил в воду. — Гуляй ещё, расти. А когда вырастешь, не попадайся.
Через пять минут второй чебак тоже нырнул в воду.
— Этак и на уху не наловим, — укоризненно сказал Шевчук.
— С мелюзги всё равно толку мало. Вот года через два из неё вырастет хорошая рыба. Дедушка Прохор, когда мы с ним рыбачим, всегда мелочь выпускает.
— Правильный твой дед, — говорит Юрий Николаевич и тоже отпускает в воду небольшого окунька. Странно, но, отпустив рыбку, почувствовал, как на душе стало легко и радостно, будто совершил геройский, благородный поступок.
Снова сидят молча. Иногда клюнет чебак или окунь — и опять затишье. Выкатилось из-за леса солнце, окрасило воду в огненно — красный цвет. Все вокруг преобразилось. Туман поднялся выше и скоро совсем исчез, словно его и не было вовсе. По берегу прошло стадо коров.
Утки бабки Андронихи, размяв крылья, принялись за кормёжку: ныряли, доставали из воды корешки, процеживали ил, шлёпали клювами — лопаточками. Только хвосты да жёлтые лапки торчали из воды. Крупные у бабки утята, не отличишь от старых уток.
Уже несколько окуней и чебаков оставлены на уху, спущены в садке за борт. Захарка снял куртку — солнце стало припекать.
— Смотри, что это с ним? — вдруг толкнул Захарка Шевчука в плечо и кивнул на утёнка. Вернее, на хвост, торчащий из воды. Хвост то уходил под воду, то выныривал снова, то метался из стороны в сторону.
— Запутался, может? — присмотрелся Шевчук.
— Какой запутался! Щука его поймала! — Захарка бросил удочку в лодку, схватил сачок. — Греби к нему быстрее!
Три сильных удара вёслами — и они среди утят. Те с криком шарахнулись в разные стороны.
— Утащила, — беспомощно оглянулся Захарка вокруг.
— Да нет, вот он, вот! — Шевчук увидел хвост утёнка и направил к нему лодку. Потом выхватил у Захарки сачок, взмахнул им.
Сильные крылья утёнка хлопали по воде, обдавая рыбаков брызгами. Шевчук никак не мог удержать лодку. Она, как назло, вертелась и уходила в сторону.
— Левее, левее давай! — шумел Захарка, бегая по лодке. Лодка качалась, едва не опрокидываясь.
И тут Шевчук увидел топляк — чёрное метровое полено. Оно вывернулось у самого борта, и в тот же миг Шевчук подхватил его сачком. Бревно неожиданно ожило, ударило по воде хвостом и окатило рыбаков с ног до головы водой.
— Щука!!
— Помогай! Держи лодку! — Шевчук упёрся в дно лодки коленями, пытаясь вытащить из воды сачок. Но он был такой тяжёлый, что Юрий Николаевич чуть-чуть не выпустил его из рук. Подскочил Захарка, и вдвоём они выволокли щуку вместе с утёнком в лодку.
— Вот это зверюга! На утят охотилась! — Захарка черпачком пытался разжать щуке пасть и освободить утенка.
— Осторожно, чтобы она тебе палец не откусила, — предупредил мальчика Шевчук.
— Видно, она и маленьких утят таскала. Только у бабки Андронихи четыре утёнка пропало. Такая и гуся может слопать.
Вдвоём они освободили утёнка, положили его на штормовку. Голова его обвисла, глаза были закрыты.
— Пропал ещё один утёнок. Помяла его эта зверюга, — сокрушался Захарка.
Но он ошибся. Через несколько минут утёнок попытался встать на лапки.
— Смотри, какой живучий. Теперь оживёт, — обрадовался Захарка. Он взял утёнка и выпустил на воду. — Вовремя мы подоспели.
Утёнок посидел ещё несколько минут неподвижно, а потом медленно поплыл к своим братьям.
— Ну что, и рыбку выпустим? — улыбаясь, спросил Шевчук. — Выросла ли она?
— Эта выросла, — засмеялся Захарка. — Килограммов десять, наверное, потянет.
Щука была почти чёрная, даже пятна на животе и боках тёмно — серые. Она спокойно лежала на дне лодки, только жабры её медленно поднимались и опускались.
— Накрой её моей штормовкой, чтобы на солнце не засыхала, — сказал Шевчук, направляя лодку к берегу.
Гордые, шли они с реки домой. Шевчук нёс щуку на плече, а Захарка поддерживал хвост.
Заячье спасибо
Проснулся Захарка от автомобильного гудка. Было раннее утро. Он лежал и слушал, как на кухне мама собирается на работу. Это за ней заехал дядя Петя на автобусе. Он каждое утро отвозит доярок на выпасы доить коров. Мама вышла, на улице заработал мотор, и всё стихло.
Спать Захарке уже не хотелось. Он поднялся, вышел на улицу и увидел у ворот бабки Вари запряжённую Груню. Вернулся в комнату, надел куртку, сапоги, фуражку, сунул кусок хлеба в карман.