– Как тебя зовут? – спросил Малко.
Она неподвижно смотрела на него, ни слова не говоря.
– Ты не говоришь по-английски?
Опять молчание. Зачем его оставили под охраной этой глухонемой?
Вдруг произошло нечто странное. Не сводя с Малко глаз, девочка попятилась к кровати. Глаза призывно заблестели. Ему внезапно стало жаль ее. Очевидно, чтобы скрасить ожидание, ему хотели угодить, подсунув юную проститутку.
Он подошел и мягко сказал, надеясь, что она поймет хотя бы интонацию, если не значение слов:
– Не бойся.
С тем же выражением глаз она медленно потянула свое сари, обнажая грудь с развитыми сосками: индуска была гораздо старше, чем выглядела.
– Эй! Что ты делаешь?
Она старательно продолжала рвать на себе прогнивший шелк. Затем начала тщательно и глубоко себя царапать. Малко бросился к ней и схватил за руки.
Тогда она закричала. Он никогда бы не подумал, что из такой слабой груди может исходить такой мощный звук.
– Замолчи! – крикнул он. – Ты что, ненормальная?
Не переставая вопить, она склонилась к его запястью и жестоко укусила. Он тут же отпустил ее, и она воспользовалась моментом, чтобы еще больше разорвать на себе края сари.
В этот момент сзади распахнулась дверь. Звериный вопль заставил Малко позабыть о девочке. Худой индус в набедренной повязке, с выбритым черепом, за исключением одной пряди, смотрел на него выпученными от ненависти глазами. Он промямлил несколько непонятных слов, повернулся и тоже завопил, как муэдзин, модулируя звук ударяя по губам тыльной стороной ладони. Приободренная девчонка принялась голосить с новой силой.
Малко больше не колебался. Он бросился к двери. Но бесноватый индус вцепился в него, продолжая выть, как сирена в тумане.
Малко освободился от него одним толчком в грудь и побежал. Отовсюду сбегались индусы: мужчины, женщины, дети. Он пытался сориентироваться в лабиринте запутанных улочек, заканчивающихся тупиками. Легким не хватало воздуха, кроме того, он был безоружен, но это, может быть, и к лучшему. Целая толпа гналась за ним по пятам. Он петлял, желая выиграть время.
Внезапно какой-то дылда преградил ему дорогу. У него был длинный нож, и он делал выпады, издавая дикие вопли. Этот точно решил разрезать Малко на мелкие кусочки.
Было бы ошибкой спасаться бегством. Он остановился и стал ждать. Толпа навалилась на него, как асфальтовый каток. Его противники мешали друг другу. У них всех было одно желание – всадить ему в спину нож. К счастью, большинство индусов было вооружено только палками. Малко закричал:
– Полиция! Позовите полицию!
Вдруг какой-то высокий индус с седой бородой принялся, щедро рассыпая удары, расталкивать своих соплеменников, чтобы высвободить Малко. Он почувствовал, что его поднимают и толкают в спину.
– Полиция! – снова крикнул он.
– Никакой полиции, – сказал седобородый индус.
Малко толкнули вперед. Его окружили пышущие ненавистью скелеты, обтянутые кожей. Невозможно поверить, что можно быть таким худым. Толпа следовала за ними, недовольно ворча. Малко понял, что его ведут на место происшествия.
Когда процессия приблизилась к хижине, индус с прядью подскочил с громкими воплями к Малко, потрясая самодельным кинжалом из заточенной автомобильной рессоры и ручкой от метлы. Защитник Малко решительно отстранил его, и бесноватый вынужден был довольствоваться плевком.
Малко втолкнули в дом. Следом вошло еще человек пятнадцать, все пожилые мужчины. Девочка все еще была там. Она сидела на кровати рядом с подростком, который привел его сюда. Завидев Малко, она принялась плакать, подросток начал ей резко выговаривать. Две сотни голов прилепились к окну и к двери. Малко усадили на стул. Указывая узловатым пальцем в сторону девчонки, седобородый индус обратился к Малко на плохом английском:
– Вы пытались изнасиловать этого ребенка.
Малко передернул плечами. Ловушка была слишком хорошо подстроена.
– Это смешно!
Индус настаивал:
– Вас застали. Ее отец. И она заявляет, что вы хотели взять ее силой и разорвали сари.
– Это она его разорвала, – запротестовал Малко. – И сама себя поцарапала. Она лжет.
– Зачем бы она это сделала? – недоверчиво спросил старик.
Хуже всего было то, что он искренне хотел во всем разобраться!
– Я ничего не знаю. Вызовите полицию, они проведут расследование и, если я виновен, меня отдадут под суд...
Индус покачал головой.
– У нас так не делается. Попавшихся на месте преступления мы судим сами. Трое старейшин из общины становятся судьями. Если человек украл, ему отрезают палец руки. Если он попадется еще раз – отрезают всю руку...
Какой просвещенный народ!
– А что сделают со мной, если признают меня виновным? – спросил Малко, пытаясь сохранить хладнокровие.
– Мы разбиваем камнями орудие преступления, чтобы неповадно было во второй раз, – миролюбиво сказал индус. – Таков закон.
– Это убийство! – взревел Малко.
Но тот не повел и бровью.
– Если вы невиновны, вам нечего бояться.
Он подошел к девочке, закутанной в остатки своего сари, и стал долго с ней говорить. Потом повернулся к Малко.
– Она утверждает, что вы разорвали ее сари, чтобы изнасиловать. Что она сопротивлялась и укусила вас за руку. Покажите ваши руки.
Он отдал короткое приказание, и двое индусов отпустили Малко. Тот протянул руки, и старый индус наклонился. Конечно, он немедленно обнаружил там укус.
Он покачал головой, торжественный и важный, и дал знак верзилам снова скрутить руки Малко за спиной.
– Мальчик говорит, – продолжал он, – что вы просили его найти женщину. Он привел вас сюда, где есть проститутки. Из вежливости он оставил с вами свою сестру, а сам ушел искать проститутку, но вы не смогли подождать...
– Это девчонка врет, – защищался Малко. – Ей приказали обвинить меня.
Старик повернулся к девочке и сурово с ней заговорил. Она с негодованием затрясла головой. Индус мрачно проронил:
– Никто ей ничего не говорил. Вы пытались ее изнасиловать. Мы будем вас судить.
Он быстро произнес речь перед толпой снаружи. По присутствующим пробежал радостный трепет. Предвкушая удовольствие, наименее ленивые бросились на всякий случай собирать камни.
Трое индусов тихо совещались в углу комнаты. Это не заняло много времени. Старый индус подошел к Малко и ровным голосом сообщил:
– Вас признали виновным. Вы будете немедленно наказаны, как того требует наш обычай.
Малко с трудом выдавил из себя:
– То есть?
Индус снова отдал распоряжение. К стражам Малко подошли еще двое. Они вчетвером взяли его за руки и ноги и потащили из комнаты. Он сопротивлялся изо всех сил.
Толпа, злобно ворча, колыхнулась. Индусы растянули Малко на большом плоском камне, служившем для стирки белья. Они вчетвером держали его за щиколотки и запястья, в то время как пятый занялся его ремнем и штанами. Невзирая на то, что Малко отчаянно вырывался, индусам удалось изорвать весь низ его одежды.
Тело Малко выгнулось дугой от безотчетного страха. Под его бедра скользнуло что-то холодное. Старый индус воспользовался его позой, чтобы протолкнуть под него еще один гладкий камень. На лбу Малко выступил пот. У него был один шанс из тысячи выжить после этой ужасной процедуры. Но в каком состоянии...
Индус вытянул руку с достоинством великого жреца, приносящего человеческую жертву. Остальные терпеливо ждали. Малко закрыл глаза, чтобы не видеть, как упадет камень, и до боли стиснул зубы. Его уже однажды пытали, и он знал, что у самых невыносимых физических страданий бывает предел.
Но удара не последовало. Малко приоткрыл глаза. Старик все еще держал руки на весу. Над толпой повисла мертвая тишина. В подбородок «жертвователя» упирался конец дула никелированного кольта 45-го калибра, направленного так, чтобы при выстреле разнесло не менее трех четвертей головы.