Гианелли сделал почти неуловимый жест, и к машине тут же подскочил охранник. Он открыл дверь и придержал ее, на сей раз без запинок.
Проследив за тем, как постаревший на глазах глава организованной преступности скрылся в доме, Бусс медленно развернул машину и поехал в сторону центра города.
Бреннан не могла молчать ни минуты.
– Ты что, веришь ему?
Бусс искоса глянул на нее:
– Какой ему смысл лгать?
– Он лжец. И хочет отомстить за смерть сына.
– Последняя часть предложения верна, но с первой ты просчиталась, Бонз. Гианелли кто угодно, только не лжец. Он живет в собственном мире и играет по его правилам. Каждое его слово – на вес золота. Для него это дело чести.
– Значит, ты ему веришь?
– Трудно ему не поверить. Несмотря на то что он совершил за все эти годы, сейчас Гианелли играет на стороне ФБР.
Она нахмурилась.
– Трудно себе это представить.
– Думаешь, его враги успокоятся после смерти Винсента?
– Ох. Нет, конечно нет.
– Так что Раймонд получает двойную выгоду. И, как ты и сказала, помимо всего прочего он хочет отомстить за сына.
Они медленно ехали в потоке машин, направляясь к офису Бусса.
Он продолжил:
– Чего я не сказал открытым текстом, так это того, что сейчас Гианелли нужна защита. Если уж их враги добрались до Винсента, они доберутся и до него. И он и я знаем это, так что говорить об этом вслух необязательно.
– Защищаешь ранимое мужское самолюбие от горькой правды в присутствии женщины?
Бусс кивнул.
– Гианелли принадлежит к людям старой закалки.
– А Дилан? Ты что, подозревал его и раньше?
– Вообще-то… да.
– И ты ни разу об этом мне не сказал?
Бусс улыбнулся самодовольной мальчишеской улыбкой. Бреннан мысленно зашипела.
– Бонз, у меня не было ничего, кроме подозрений. Ни улик, ни состава преступления. И я должен был тебе признаваться в своих подозрениях? Тебе, ученому? Ни за что.
Она откинулась на сиденье. Сегодня все слишком часто переворачивалось с ног на голову.
Пока Бреннан обдумывала происшедшее, Бусс связался с Вулфолком и объяснил ему сложившуюся ситуацию. Разговор был на удивление коротким… Значит, с Вулфолком он своими подозрениями делился, и еще как…
К тому времени как они добрались до офиса, Вулфолк уже отследил счета Дилана, связался с банком и – через два часа, когда в банке побывал Гианелли – оформил изъятие кассет и документов с уликами из банковской ячейки. Теперь у них было достаточно информации, чтобы всерьез взяться за Дилана.
Следом за двумя агентами Бреннан прошла в кабинет Дилана.
Начальник Бусса и Вулфолка – уже бывший – как всегда выглядел скроенным из квадратов: квадратные челюсть, плечи, туловище… Дилан сидел за столом, который был гораздо меньше, чем в кабинете Гианелли. На нем был ладно сидящий темный костюм, рубашка в бело-голубую полоску с белым воротничком и желтый галстук.
– Какие новости с полей? Что накопали на болоте? – спросил он.
Бусс ответил ему стандартной формулой:
– Вы имеете право сохранять молчание. Все, что вы скажете…
– Какого черта? – взвился Дилан.
– Вы поняли ваши права, Роберт?
– Конечно, понял. А теперь я требую объяснений, Бусс!
– Раймонд Гианелли сдал нам тебя, Роберт. Похоже, у него начались проблемы с того момента, как кто-то отрезал голову его сыну и ободрал его тело до костей. Так что папочка решил завести друзей в ФБР. И отдал мне… тебя.
– И ты поверил этому сукину сыну?! – взревел Дилан, вставая и в бешенстве сжимая кулаки.
Вулфолк вытащил папку с бумагами.
– Мы отследили твои деньги, Роберт.
Бусс добавил:
– И получили аудиокассеты.
– Какие еще аудиокассеты?!
Бусс неприятно улыбнулся.
– Не хочу забегать вперед. На допросах ты их не раз прослушаешь.
– Черт побери, да это же подстава! Это что, расплата за все те годы, что я горбатился в этой вшивой конторе?
– Расплата, – заметил Бусс, – это очень подходящее слово. Сядь, Роберт. Я хочу, чтобы ты уяснил, в чем дело.
Когда Бусс закончил говорить, злость Дилана куда-то испарилась. Он сжался в кресле, как будто изо всех сил старался стать как можно более незаметным, а то и провалиться сквозь землю.
В голосе Бусса не было ни ехидства, ни юмора, когда он сказал:
– Просто прими это, Боб. Ты изрядно облажался в самом начале.
Дилан только затравленно фыркнул.
Бреннан почувствовала, что она что-то пропустила. В самом начале? Что он имеет в виду?
– Я понял это, когда наши агенты не пострадали при налете на Мюсетти. Это ведь ты запретил трогать наших ребят, верно? Включил такое условие в сделку. Собирался остаться лояльным по отношению к Бюро?