Я отдергиваю руку, но его пристальный взгляд возвращает меня в чувство. Я делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. — Мне жаль. Я просто… это несправедливо.
Калеб понимающе кивает. — Я знаю, но нам нужно сохранять самообладание. Пошли.
Заставив себя сохранять спокойствие, я позволяю Калебу вывести меня из комнаты. Мое сердце все еще колотится, унижение и гнев почти невыносимы. Когда мы выходим в коридор, прохладный воздух помогает успокоить мое жгучее разочарование.
Калеб идет рядом со мной, его присутствие успокаивает. Как только мы оказываемся снаружи, я делаю еще один глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться. Свежий воздух помогает, но боль поражения остается.
— Не принимай это на свой счет, Вайолет, — говорит Калеб пренебрежительным тоном. — То, что сделал Джо, было просто бизнесом.
Я останавливаюсь, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Просто бизнес? Он мой дядя. Он должен был поддержать меня, а не подрывать меня перед всеми.
Калеб вздыхает, потирая затылок. — Я понимаю, что это кажется личным, но в корпоративном мире такие решения принимаются постоянно. Джо сыграл на своих сильных сторонах, и акционеры на это купились. Это не отражение твоих способностей или твоего потенциала.
Его слова, хотя и призваны утешить, мало что делают для облегчения боли. — Это определенно похоже на отражение моих способностей, — говорю я с горечью.
— Ты молода, Вайолет. У тебя есть время проявить себя. Не позволяй этой неудаче определить тебя, — настаивает Калеб.
Я киваю, но боль от предательства и разочарование от того, что меня не замечают из-за моего возраста и предполагаемой неопытности, все еще терзают меня. — Спасибо, Калеб. Я ценю, что ты пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше.
Он слегка мне улыбается. — В любое время. А теперь пойдем отсюда. Тебе нужно немного отдохнуть.
Мы идем к машине Калеба в тишине, тяжесть дня давит на нас обоих. Когда мы садимся и начинаем ехать домой, знакомый гул двигателя немного утешает. Городской пейзаж проносится мимо, размытые огни и движение, но мой разум в беспорядке.
Я смотрю в окно, мой голос едва громче шепота. — Кирилл сказал мне не доверять даже семье, — говорю я, больше себе, чем Калебу. — Теперь я знаю, что он прав. Я не могу доверять Джо.
Калеб молчит, его глаза сосредоточены на дороге впереди. Напряжение в машине ощутимо, каждый из нас потерялся в своих мыслях. Я смотрю на него, надеясь на какое-то успокоение, но выражение его лица нечитаемо.
— Он знал, — продолжаю я, и мой голос становится немного сильнее. — Кирилл знал, что это может произойти. Он предупреждал меня, и я не хотела в это верить. Теперь… я это вижу. Я вижу, что даже своему дяде я не могу доверять.
Калеб крепче сжимает руль, костяшки пальцев побелели. Наконец он говорит, его голос тихий и задумчивый. — Кирилл был прав.
Простота его заявления висит в воздухе, неся тяжесть, которая кажется почти удушающей. Согласие Калеба с суровой правдой Кирилла подтверждает реальность, с которой мне пришлось столкнуться. Люди, на которых я когда-то думала, что могу положиться, семья, которая, как я верила, поддержит меня, теперь стали источниками предательства и манипуляции.
Через мгновение Калеб спрашивает — Почему ты все еще общаешься с ним?
— С кем?
— Кирилл.
О. Точно. Я кусаю внутреннюю часть губы, сердце колотится. Калеб сейчас спокоен, ведет машину молча, но если я скажу что-то не то…
— Он не оставил мне выбора, — выпалила я, морщась. — Папа заплатил ему, чтобы он защитил меня, и я думаю, он действительно это сделает. Если сможет.
Краем глаза я вижу, как Калеб хмурится, но ничего не говорит. Он просто смотрит на дорогу впереди, руки все еще сжимают руль. Может быть, он понял, что уже слишком поздно что-то с этим делать.
Мы продолжаем ехать молча, серьезность ситуации тяжело давит на нас. Я откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза и пытаюсь осмыслить все, что произошло. Предательство дяди Джо, это рана, на заживление которой уйдет время, но это также урок, который я не забуду.
Когда мы въезжаем на подъездную дорожку особняка Харрисона, дом кажется огромным и внушительным, суровое напоминание о ответственности и вызова, с которыми я сейчас сталкиваюсь. Калеб паркует машину и поворачивается ко мне, выражение его лица слегка смягчается.
— Отдохни немного, Вайолет.
Я киваю, открываю дверцу машины и выхожу. — Да, хорошо.
Я дарю ему легкую, благодарную улыбку, прежде чем повернуться и пойти к дому. Каждый шаг кажется тяжелым, но с каждым шагом я напоминаю себе о своей силе и решимости. Я не позволю этому поражению определить меня. Я найду способ проявить себя, обеспечить себе законное место в компании и почтить наследие моего отца.