— Спасибо, — отвечаю я, слегка сжимая Вайолет. — Я ценю твою поддержку.
Его взгляд метнулся к Вайолет, затем снова ко мне. — Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, Кирилл, — говорит он тихим голосом. — Вайолет заслуживает большего, чем быть пешкой в твоих играх.
Мой гнев вспыхивает, но я сохраняю нейтральное выражение лица. — Вайолет теперь под моей защитой. Это все, что тебе нужно знать.
Глаза Калеба сужаются, но он ничего не говорит. Он поворачивается и уходит, оставляя нас стоять там. Рука Вайолет слегка дрожит в моей, и я нежно сжимаю ее, успокаивая ее.
— Все в порядке, — шепчу я. — Со мной ты в безопасности.
Она кивает, хотя ее глаза все еще выдают неуверенность.
Церемония закончилась, но реальность нашей ситуации только начинает доходить до нее. Напряжение нарастает, когда мы пробираемся сквозь толпу доброжелателей и садимся в ожидающую машину.
Когда машина отъезжает от церкви, атмосфера внутри густеет от невысказанных слов. Вайолет сидит рядом со мной, крепко сжав руки на коленях, ее глаза нервно мечутся между мной и окном. Тишина тянется, тяжелая и неуютная.
Наконец, она заговорила, ее голос был едва громче шепота. — Это фиктивный брак, так что нам не придется делить постель или что-то в этом роде, верно?
Я тихонько хихикаю, звук почти насмешливый в замкнутом пространстве машины. — Ты моя невеста, Вайолет. Так думают все. Конечно, мы будем жить в одной комнате.
Ее глаза расширяются от шока, и я вижу, как в них нарастает паника. — Разве недостаточно того, что мы женаты на бумаге? Зачем нам притворяться?
Я поворачиваюсь к ней, мое выражение лица серьезное. — Я не хочу, чтобы мои сотрудники или кто-либо еще заподозрили что-то. Раздельные спальни вызовут вопросы, а вопросы, это последнее, что нам нужно. Нам нужно, чтобы все поверили, что этот брак настоящий.
Она закусывает губу, глядя на свои руки. — Я не знаю, смогу ли я это сделать, Кирилл. Это слишком.
Я протягиваю руку и кладу руку на ее. Контакт краткий, но его достаточно, чтобы она посмотрела на меня. — Шесть месяцев — это не вечность. Найди способ с этим справиться.
Она снова кивает, хотя страх в ее глазах все еще присутствует. — Хорошо, — шепчет она. — Я попробую.
Остаток пути мы едем молча, каждый из нас погружен в свои мысли. Я чувствую ее беспокойство, ее страх, но за всем этим скрывается и стальная решимость. Она полна решимости довести дело до конца, и я это уважаю.
Когда мы наконец прибываем в мой пентхаус, я выхожу первым, протягивая ей руку. Она нерешительно берет ее, ее рукопожатие крепкое, несмотря на ее нервозность. Мы заходим внутрь вместе, приветствуемые персоналом, который собрался, чтобы поприветствовать нас.
— Добро пожаловать домой, господин и госпожа Шаровы, — говорит главная экономка с теплой улыбкой. — Ваша комната готова.
Я киваю в знак признательности, ведя Вайолет наверх. Пентхаус великолепен, его роскошь резко контрастирует с напряжением между нами. Когда мы доходим до главной спальни, я толкаю дверь и захожу внутрь, жестом приглашая ее следовать за мной.
Она входит в комнату, ее глаза расширяются, когда она впитывает роскошную обстановку. Кровать большая и богато украшенная, доминирует в комнате своим присутствием. Она смотрит на нее, затем на меня, ее опасения ясны.
— Вот где мы остановимся, — говорю я, и мой тон становится деловым. — Важно, чтобы мы соблюдали приличия, даже здесь. Если кто-то что-то заподозрит, это может поставить под угрозу все.
Она медленно кивает, на ее лице выражение смирения. — Я понимаю, — тихо говорит она.
— Доверься мне.
Она смотрит на меня, ее глаза ищут мои. — Я пытаюсь, — признается она. — Это просто… слишком много для восприятия.
Я мычу в знак согласия. Она думает, что мне это легко?
Она снова кивает, глубоко вздыхая. — Хорошо. Я постараюсь изо всех сил.
— Это все, о чем я прошу, — отвечаю я, отступая назад, чтобы дать ей немного пространства. — Мы решим остальное по ходу дела.
Когда она присаживается на край кровати, я наблюдаю за ней краем глаза. В ней есть уязвимость, но также и сила, которой я не могу не восхищаться. Этот брак может быть фальшивым, но проблемы, с которыми мы сталкиваемся, вполне реальны.
Я смотрю, как Вайолет нерешительно сидит там, все еще в своем свадебном платье. Тяжесть дня явно наложила на нее свой отпечаток, и я вижу напряжение в каждом ее движении.
— Тебе следует принять душ, — предлагаю я, мой тон скорее деловой, чем мягкий. — Это был долгий день.
Она поворачивается ко мне, ее глаза сверкают от обиды. — Ты что, пристаешь ко мне? — резко говорит она, ее голос полон негодования.