Я чувствую, как во мне поднимается волна неповиновения. — Это дело моей семьи, Кирилл. Мне нужно быть там. У меня есть вопросы к Джо. Я заслуживаю встретиться с ним лицом к лицу.
Взгляд Кирилла становится жестче, его инстинкт самосохранения сталкивается с моей решимостью. — Вайолет, это опасно. Джо в отчаянии, а отчаянные люди совершают безрассудные поступки. Я не могу рисковать твоей безопасностью.
— Разве ты не видишь? — спорю я, подходя к нему ближе. — Это личное для меня. Он предал нашу семью, причинил боль людям, которые мне дороги. Мне нужно противостоять ему.
Калеб, который наблюдал за этим обменом с растущим беспокойством, свешивает ноги с кровати и встает. — Я тоже не останусь, — говорит он, его голос ровный, несмотря на травмы.
— Калеб, ты ранен, — резко говорит Кирилл, его раздражение кипит. — Тебе нужно отдохнуть. Ты не в том состоянии, чтобы бегать и гоняться за опасными преступниками.
Глаза Калеба сверкают решимостью. — Ты не можешь указывать мне, что делать.
Я поворачиваюсь к Калебу, мое сердце разрывается от беспокойства. — Калеб, пожалуйста. Тебе нужно позаботиться о себе. Ты и так уже столько всего пережил.
— Я в порядке, Вайолет, — настаивает он, его тон нежен, но тверд. — Я не позволю тебе столкнуться с этим в одиночку. Мы вместе.
Кирилл переводит взгляд с нас на меня, сжав челюсти. — Это не игра. Джо опасен. Если ты пойдешь со мной, ты будешь следовать моему примеру. Никаких споров, никаких вопросов. Ты понял?
Я киваю, моя решимость непоколебима. — Мы понимаем, но мы идем. Это то, что нам нужно сделать.
Кирилл резко выдыхает, явно разрываясь между инстинктами защиты и уважением к нашей решимости. — Ладно. Ты держись рядом и делай все, что я скажу. Если что-то случится, немедленно убирайся оттуда. Никакого героизма.
— Согласны, — говорим мы с Калебом в унисон.
Мы находим медсестру, и Калеб настаивает на выписке, несмотря на ее предупреждения. Она неохотно соглашается, проверив его жизненные показатели в последний раз, и вскоре мы направляемся к машине Кирилла. Напряжение нарастает, когда мы забираемся в машину, Калеб устраивается на заднем сиденье, а мы с Кириллом, на переднем.
Когда мы начинаем движение, Кирилл крепче сжимает руль. — Мне нужно, чтобы вы оба меня выслушали и делали то, что я говорю. Никаких споров, никаких обсуждений. Это серьезно, и я не могу позволить себе никаких ошибок.
Калеб щетинится, скрещивая руки на груди. — Мне не нравится, когда со мной обращаются как с каким-то беспомощным ребенком, Кирилл. Я более чем способен справиться сам.
Глаза Кирилла сверкают от раздражения, когда он смотрит в зеркало заднего вида. — Заткнись, Калеб. Дело не в твоем эго. Дело в том, чтобы уберечь Вайолет.
Я чувствую, как растет напряжение, как мое собственное разочарование выплескивается наружу. — Вы оба, успокойтесь! — рявкаю я, поворачиваясь к ним. — Нам нужно работать вместе, а не рвать друг друга на части. Мы все хотим одного и того же: остановить Джо и защитить нашу семью.
Машина погружается в напряженную тишину, тяжесть моих слов повисает в воздухе. Калеб что-то бормочет себе под нос, но больше не спорит. Челюсть Кирилла сжата, он снова сосредоточен на дороге.
Мы едем дальше, огни города мерцают мимо нас, каждый из нас потерян в своих мыслях. Конфронтация впереди нависает, и единственный способ добиться успеха — это найти способ доверять и полагаться друг на друга.
Я нарушаю тишину, мой голос неуверенный. — Куда мы едем, Кирилл?
Он смотрит на меня, потом снова на дорогу. — Это промышленная зона на окраине города. Брансуик Авеню. Здесь происходит много незаконных вещей.
Я с трудом сглатываю, в животе у меня завязывается узел тревоги. — Какие незаконные вещи?
Кирилл сжимает челюсть. — Наркотики, незаконная торговля оружием, что угодно. Это не то место, где вам следует быть, но именно там видели Джо.
Я чувствую, как волна нервозности накатывает на меня. Калеб протягивает руку, успокаивающе кладя ее мне на плечо, прежде чем Кирилл успевает отреагировать. — Не волнуйся, Вайолет.
Я вижу, как в глазах Кирилла мелькнуло раздражение, когда он заметил жест Калеба в зеркале заднего вида. Калеб смотрит почти самодовольно, его хватка на моем плече крепка и защитна. Губы Кирилла сжимаются в тонкую линию, но он ничего не говорит, явно недовольный, но принимающий мои заверения от Калеба.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. — Спасибо, Калеб.
Пальцы Кирилла нетерпеливо барабанят по рулю. Его внимание переключается с дороги на зеркало заднего вида, его раздражение ощутимо. Напряжение сильное, но я благодарна присутствию Калеба, даже если оно, кажется, беспокоит Кирилла.